— Эта молодая женщина… — скривился пчеловод. — Да, это очень печально. Но сколько же вокруг этого шума! Вы знаете, сколько убийц еще разгуливают на свободе в Камбодже?
Марк придал лицу соответствующее выражение. Он ожидал, что сейчас последуют бесконечные ламентации по поводу кхмерского геноцида, но ошибся: Сом был не из нытиков. Он снял перчатки и спросил:
— Вы пришли, чтобы задать мне вопросы о Жаке Реверди?
Его французский оставлял желать лучшего, но с головой все было в порядке. Марк утвердительно кивнул, отметив, что на руках старика, тоже вымазанных латеритной пылью, играли все оттенки красного и коричневого цветов — от охры до оранжевого, включая всевозможные варианты карминового. Птицы над ними заливались вовсю.
— Я не могу рассказать вам ничего сенсационного, — продолжал Сом, похлопывая перчатками по руке. — Я очень любил Жака. Он приезжал ко мне, когда работал на стройке в Ба-Пхуоне.
Марк не был готов выслушивать новые восхваления Жака Реверди:
— Может быть, вам известно, что его поймали с поличным на месте убийства в Малайзии?
Старик энергично затряс головой в соломенной шляпе. При каждом движении от него исходил чересчур сладкий, тошнотворный запах.
— Это правда. Но мне нелегко было в это поверить. Особенно в способ убийства. Так дико. Жак человек очень разумный, очень… — он ткнул себя в грудь красными пальцами, — в себе.
Марку вовсе не хотелось в очередной раз пускаться в рассуждения о разных ипостасях убийцы. Он постарался придать твердость своему голосу:
— Послушайте…
— Нет. Вы. Послушайте. Жак. Великий человек, для медитации. Апноэ принесло покой в его разум. Знаете, как занимаются медитацией?
— Нет.
Старик поднял вверх указательный палец:
— Сегодня вечером, когда будете у себя в комнате, посмотрите на вентилятор. Лопасти крутятся так быстро, что их нельзя разглядеть. Так же и человеческий мозг. Наши мысли мчатся слишком быстро. Их невозможно распутать.
Его жесты стали медленнее.
— Но остановите вентилятор. Посмотрите на каждую лопасть, как она останавливается, обретает форму… Сделайте то же самое с разумом. Выделите каждую мысль. Рассмотрите ее под всеми углами. Вот в чем задача медитации. Превратить мысль в неподвижный объект…
Марк вздохнул:
— Какое отношение это имеет к Реверди?
— Он был чемпионом. Мастером. Мог выделить одну мысль, рассмотреть ее со всех точек зрения. Апноэ дало ему эту власть.
Марка отвлек странный шум, звучавший постоянным фоном для птичьих криков. Слабый шелест, который, как он теперь сообразил, преследовал его с первой минуты.
Он повернул голову и увидел сзади, справа от ульев, плотную стену из мелких листочков, очень зеленых, очень легких, переплетавшихся между собой и колебавшихся, словно волны. Бамбук. В этой «лесной лаборатории» была и бамбуковая плантация.