Тут было что терять, и Марк не был уверен в том, что понимает все до конца. Он работал с Ренатой над многими материалами, которые требовалось срочно переписать, чтобы они соответствовали сводкам новостей.
— Я вас не понимаю, — повторила она. — Краткое содержание очень увлекает. Почему вы отказываетесь?
Марк не ответил. Они сидели в кабинете Ренаты, на втором этаже здания с полукруглыми окнами, расположенного в Шестом округе.
— Если вас пугает объем работы, — продолжала она, — я могу дать вам помощников. У нас есть специалисты. Но я знаю, что вы умеете работать быстро и хорошо.
Марк улыбнулся, услышав этот комплимент. Он дождался следующего вторника, 10 июня, после нерабочего понедельника, чтобы сообщить Ренате о своем решении. А тем временем оправдывались его самые худшие опасения: лицо Хадиджи красовалось на всех стенах Парижа. Он ничего не мог поделать с этой кампанией. Только забиться в нору и надеяться, что Реверди не увидит рекламу, например, в каком-нибудь французском журнале.
— Для нашего издательства это счастливый случай, я давно жду чего-то в этом роде. Дать что-то ударное в беллетристическом жанре. Мы могли бы даже успеть к сентябрю, и тогда новый литературный сезон станет нашим.
Марк внимательно смотрел на нее. Удивительная женщина. Скоро шестьдесят, а она по-прежнему носит длинные волосы, очень черные, наверняка крашеные, которые локонами обрамляют белое напудренное лицо. Широкоплечая Рената напоминала рок-певца, тем более что одевалась она всегда в черное. Приглядевшись к темным складкам, наблюдатель с удивлением обнаруживал странное кокетство в этом сочетании совершенно не подходящих друг к другу предметов туалета: легкий жилет, морская блуза, футболка, пиратские штаны, доходящие до щиколоток велосипедиста, обтянутых блестящими колготками. — Если дело в деньгах…
— Деньги тут ни при чем.
Она величественно откинулась на спинку кресла. Полные темно-коричневые губы придавали ее лицу капризное выражение.
— Тогда что же?
— Эта тема меня больше не интересует, вот и все.
— Жаль. Очень жаль.
Она машинально листала заявку, присланную ей Марком из Бангкокского аэропорта. И зачем он поторопился?
— Это гарантированный успех. Не говоря уже о вашем имидже…
— При чем тут мой имидж?
— Вы прекрасно знаете.
— Нет. Не знаю.
— У вас довольно… бурное прошлое. Бывший папарацци. Разгребатель грязи. А теперь — специалист по криминальной хронике. Все это придало бы дополнительную достоверность вашей книге.
— Это не документальная книга.
Она улыбнулась — верхняя губа у нее выдавалась над нижней.