Он снова сел за столик. Его так трясло, что он не чувствовал ни рук, ни ног. Конечности, казалось, отделились от тела и в то же время страшно болели. Марку пришли на ум солдаты, страдающие от фантомных болей в ампутированных руках и ногах.
— Что происходит? — спросила Хадиджа. — Можно подумать, ты увидел призрак.
— Ничего. Срочный звонок. Все в порядке. Пытаясь успокоиться, он снова схватил меню, но сразу же положил его на место. Руки дрожали, как крылышки насекомого. Он подсунул ладони под ляжки и сосредоточился на названиях, плясавших у него перед глазами.
О боже! Надо нее с ней поговорить!
— Тебя не будет раздражать, если я оставлю дверь открытой?
Вопрос был нелепым, как и все остальное в этот вечер. В ее жизни не было более абсурдного ужина. Беседа, не успев начаться, умирала, а воцарявшаяся тишина оказывалась тяжелой, как надгробный камень. Она не понимала, что происходит. А ведь когда-то она так мечтала об этом свидании…
Она прошла в ванную комнату и посмотрела на себя в зеркало. На лице еще оставались следы макияжа после съемки. Она задумалась. Не предполагается ли, что сегодня ночью они займутся любовью? Очередная нелепость! А она согласится? Нет. Безусловно, нет. Впрочем, за ночь ее настрой может сильно измениться. Ее охватила тревога: она открыла сумочку. Она не захватила ни своих таблеток, ни какого-нибудь крема. Если что-то произойдет, как же она выпутается?
Она пустила воду в ванну, потом вернулась в комнату. Ее обстановку можно было воспринимать только с юмором. Огромная кровать, накрытая стеганым бархатным покрывалом. На стене гобелен, представляющий галантную любовную сцену. На подушке даже лежат две красные розы со стеблями, сложенными крест-накрест.
Вода текла по-прежнему. Она не слышала звуков из соседней комнаты. Она повесила плащ в шкаф и решила раскрыть постель.
Прежде чем отодвинуть покрывало, она подняла розы.
Вопль настиг Марка, когда он смотрел во двор.
Одним прыжком он пересек комнату и увидел окаменевшую Хадиджу — высокие каблуки, вздернутые плечи, уставившуюся на покрывало. Он тоже посмотрел и почувствовал, что внутри у него все перевернулось.
Глаза.
На стеганом покрывале лежали глаза.
Марк знал, откуда они взялись. Пустые глазницы Венсана. «ВИДЕТЬ НЕ ЗНАЧИТ ЗНАТЬ». Он увидел также две брошенные на постель розы. Кровавые дорожки протянулись от лепестков к глазам. Они были спрятаны внутри цветков.
Жак Реверди желал им всего доброго.
По-своему.
Марк бросился к входной двери и запер ее на два оборота, потом побежал в свой номер и тоже запер дверь. Вернулся к Хадидже и обнял ее. Она так дрожала, что казалась совершенно невесомой, бестелесной.