В этом месте ущелье расширялось, стены его становились более пологими, между камней то тут, то там мелькали зеленые пятна травы. Левую стену рассекала узкая щель, куда уходила тонкая лента ответвляющейся дороги. А у самой развилки рос непонятно как здесь очутившийся дуб. Не очень высокий, зато толщиной, наверное, в четыре обхвата, раскинувший во все стороны могучие узловатые ветви, покрытые густой зеленой листвой. Совсем молодой, светло-зеленой листвой, словно сейчас только вступала в свои права весна.
— Думаю, это то место, о котором нам говорилось во снах, без всяких сомнений, — нарушил молчание Наромарт. — Саша, в ущелье точка перехода?
Казачонок прислушался к собственным ощущениям.
— Да, и очень близко.
— Что ж, как и предполагалось… Ну что, поворачиваем?
— Вроде, все уже решили, — недовольно проворчал Женька.
— Тогда, вперед.
Эльф хотел забраться в повозку, но Гаяускас остановил его.
— На два слова, Наромарт.
— Пожалуйста.
Когда они отошли на несколько шагов, чтобы остальные не могли слышать разговора, Балис сказал:
— Сегодня утром Вы сильно помогли мне. После того, как я рассказал Вам о сне, мне стало намного легче.
— Мы договорились, что еще вернемся к нашему разговору, — напомнил темный эльф.
— Верно. И мы обязательно к нему вернемся. Но сейчас разговор не обо мне, а о Вас. Может, Вам тоже стоит более активно бороться со своими страхами?
— Что именно Вы предлагаете?
— Мы сейчас попадем в новый мир. Мир, которого не знаем мы, и который не знает нас. Может, Вам стоит войти в него с открытым лицом?
С минуту Наромарт раздумывал, затем произнес:
— Пусть так!
И, решительно откинув капюшон, вернулся к повозке.
За поворотом дорога довольно резко стала клониться вниз. Склон горы слева неожиданно резко оборвался, открылся котлован глубокой впадины. Гаяускас, давно не бывавший в горах, почувствовал себя несколько неуютно. С одной стороны почти отвесная стена, с другой — пропасть, а между ними — дорога шириной каких-то пяток метров. Он соскочил с повозки, чтобы посмотреть, насколько крут склон котловины. Увиденное не сильно вдохновляло: пусть перед ним оказался и не обрыв, но крутизна склона была на глаз градусов шестьдесят, к тому же сам склон представлял из себя осыпь с густо разбросанными по ней крупными валунами. И только метрах на пятистах книзу он становился более пологим и обрастал невысокими сосенками.
— Неприятный склон, — сообщил Балис, забираясь обратно в повозку.
Наромарт что-то ответил на непонятном ему языке.
— Что? — переспросил Гаяускас.
Темный эльф снова что-то сказал, и капитан снова его не понял. Да и не только капитан.