— Кайл! — зычно крикнул Линорий, бросаясь в атаку.
— Кайл! Кайл! Ка-айл! — вторили ему солдаты, устремляясь вперед с тяжелыми пилумами наперевес.
Эти крики донеслись до ворот в тот самый момент, когда отец Кокрмент, выхватив из ножен свой меч, намеревался скомандовать дюжине Лонгина атаковать ворота. Взор инквизитора сверкнул мрачным торжеством. Это была воля богов, что в нужное время в нужном месте оказался именно он, а не этот жалкий оптий с сердцем трусливого кролика.
— Солдаты, именем Императора Кайла, во славу богов, за мной! Вперед!
И инквизитор первым рванулся в арку ворот укрепления.
— Кайл! — в один голос выкрикнули двенадцать глоток ринувшихся вслед за ним легионеров.
То, что их атакуют с тыла, Балис понял при первом крике. А вот сделать ничего не смог. Устремившиеся навстречу бегущим легионерам, юная адептка Изона и Наромарт перерыли директрису. Остальные бывшие во дворе защитники приюта поступили точно таким же образом, исключая задержавшегося Сашку, который как раз не хотел оказаться на линии стрельбы. Но, быстро смекнув, что стрелять офицер всё равно не сможет, мальчишка ринулся вслед за остальными, наверстывая отставание. А капитан снова развернулся к воротам — и вовремя. Во двор вбежал человек в кольчуге, с длинным мечом в правой руке и треугольным, а точнее — напоминающим своей формой перевернутую каплю со срезанной верхушкой, металлическим щитом, на котором было намалевано бушующее багровое пламя. На древнего римлянина он совершенно не походил, скорее на стражника из фильма "Стрелы Робин Гуда". Впрочем, что бронзовый панцирь, что железная кольчуга для автомата Калашникова на двадцати метрах было совершенно безразлично: и то и другое пробивалось одинаково легко. Капитан нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало.
Крики раненого принципа Гария Раэлия:
— Маг слева за второй хижиной! и предводительствующего атакой отца Кокрмента:
— За мной, боги хранят меня! прозвучали почти одновременно.
"Сейчас проверим", — подумал Мирон, прицеливаясь в приближающегося человека в кольчуге. Плавно, как когда-то давно на стрельбах, нажал на спусковой крючок. Пуля попала отцу инквизитору точно в середину лба, над переносицей, прервав его бег. Кокрмент рухнул на спину с залитым кровью лицом и затих.
"Похоже, боги тут не при чем", — меланхолично констатировал Мирон, выбирая новую цель: во двор вбегали легионеры.
Хромой Наромарт не мог бежать с той же скоростью, что и остальные защитники укрепления. Двое солдат, атаковавших черного эльфа, продвинулись вглубь двора дальше своих товарищей. Но за этот успех им пришлось дорого заплатить. Навстречу несущимся с копьями наперевес легионерам он простер здоровую левую руку, затянутую в черную бархатную перчатку. Ладонь к небу, растопыренные пальцы согнуты. Миг — и с кисти сорвалась огненная дуга и устремилась навстречу воинам. Они опоздали поднять щиты и пригнуть головы, и лишь успели зажмуриться. А в следующее мгновение, уронив скутумы и пилумы, солдаты схватились руками за обожженные лица.