Нужно идти в город.
То, чего боялся и втайне ждал - случилось.
Смутные, малопонятные пока образы вырвались из глубин памяти осколочными фрагментами - еще не воспоминания о прошлом, но нечто близкое к ним, проходящее на уровне подсознания.
…
Город.
Он виделся смутной глыбой, нагромождением сумеречных геометрических форм, поделенных на кварталы и уровни, пронизанных множеством тоннелей, улиц, автомагистралей.
Загадочное, таинственное и одновременно - роковое место, где с Остином однажды случилось непоправимое.
Единственное более или менее четкое воспоминание было связано с моментом его собственной гибели.
Внезапная слабость заставила его остановиться, ухватившись рукой за ветку дерева.
Память, возвращения которой он так страстно желал, брызнула ночными огнями мегаполиса, отдалась в висках грохотом торопливых шагов, металлическим лязгом затворов полуавтоматического оружия, гортанными выкриками загонщиков:
– Он свернул направо!
– Я по параллельной улице!
– Дома! Следите за пустующими домами!
– Нелюдь, тварь! Не уйдет!
Короткая тупиковая улица. Входы в техническую зону мегаполиса не просто заперты - замурованы.
Данные, хранившиеся в памяти, подвели его. Вместо входа на уровни технических коммуникаций он оказался в ловушке, тупике.
Ярость. Вспышка жизненной энергии, давшая силы проломить рукой наспех возведенную кладку.
Спасительный красноватый сумрак технического коридора. Приближающийся звук шагов.
Отверстие, пробитое в стене, замуровавшей тоннель слишком мало для бегства.
Он обернулся, услышав сиплое дыхание за спиной.
Лицо человека, перекошенное гримасой ненависти и страха. Армейский пистолет в дрожащих руках.
- За что? - Хрипло спросил Остин, отчетливо понимая, что случится в следующую секунду.
Ответом стал выстрел.
…
Короткий эмоциональный шок воспоминаний налетел, будто порыв ветра и тут же утих, будто жуткое по своей сути событие прошлого не нашло должного отклика в рассудке, налетело на незримую преграду и… осталось по ту сторону мутного стекла.
Остин удивился тому рассудительному спокойствию, с которым он воспринял внезапное возвращение частицы утраченной памяти.
Все равно я должен туда пойти.
Понимание задачи происходило на подсознательном уровне и обладало большим воздействием на разум, чем память о моменте собственной гибели.
Остин ощущал, как в рассудке стремительно шириться некий процесс обработки данных. Перед "внутренним взором" вновь стали возникать обрывочные, вспышечные образы, но теперь они уже не несли драматизма эмоций.
Мрачные, плохо освещенные коридоры технических уровней.