Им даже нет надобности подбираться к нам, чтобы нашпиговать серебром. К чему? Достаточно просто не давать нам высунуться еще несколько минут. Остальное сделает всходящее солнце.
Говорят, огонь очищает…
Нет! - отчаянная, невозможная надежда вспыхивает внезапно.
Я заставляю себя открыть глаза.
- Эли, ты слышишь меня?
- Слышу, - слабый, истекающий прозрачной дымкой шепот. - Мы… умираем? Навсегда?
- Нет! Мы не умрем! Есть выход…
- Не надо, Влад. Не обманывай меня… и себя.
- Но я говорю правду! Ты помнишь, что сказал Генрих? Главное - поверить, убедить себя в том, что невозможное - возможно! И тогда невозможное станет реальностью, Эли! Вот он, наш шанс! Мы должны попытаться!
На миг ее затуманенные слезами глаза вспыхивают прежним шальным огнем изумрудов с золотистыми искорками.
- Скажи мне, что делать, Влад! Скорее! Я вся в огне!
- Это не огонь, Эли! Это всего лишь солнце. В нем нет ничего страшного, Эли! Разве ты не помнишь, как приятно касание солнечных лучей? Как золотистое тепло разливается по телу, даря силу, даря жизнь? Вспомни, Эли!
- Говори, Влад! Говори еще! Мне кажется, я…
- Даже в самую жару солнце не убивает, Эли, и ты сама это хорошо знаешь. От него лишь прячутся в тень - чтобы не напекло голову. А ранним утром, когда по низинам курится туман - его вдруг пронзают первые, еще робкие лучи, которые несут с собой тепло. Ты ведь помнишь, каково это - после промозглой сырости подставить обнаженное тело лучам солнца, ощутить его древнюю, живительную силу, увидеть, как играет радуга в каплях росы. Солнце - это жизнь, Эли! И это неправда, что мы - мертвые. Ты сама всегда говорила мне, что я - живой. Что у меня теплые руки…
- Говори, Влад! Говори еще…
- …Мы живы по-своему, Эли, и если нам не могут повредить сталь и свинец, которые убивают людей - то чем нам может быть опасен солнечный свет? Ведь мы не боимся его, правда, Эли? Конечно, мы не боимся! Мы с тобой ждем рассвета! А когда взойдет солнце, мы спокойно встанем ему навстречу, мы поприветствуем его, взявшись за руки - а потом уйдем отсюда, и майор Жан с его людьми ничего не смогут нам сделать! ИХ время заканчивается, ночь уходит, и с нею - все кошмары и страхи. И стоит только взойти солнцу…
Два одинаковых высоких ложа, похожих на надгробия. Два тела, наполовину погруженные в прозрачный студень, под пригашенными до поры бестеневыми лампами.
Теперь я знаю: это - мы с Эльвирой. Это мы лежим там, в склизком студне, с тянущимися к нашим головам проводами.
Голос.
Темный пурпур, прожилки фиолетового, уход в багрянец. На самом краю - чернота хриплых трещин.