– А в горах кто-нибудь воевать умеет?
– Чего там уметь? - Алексашку уже несло. - Подумаешь, горы!
– Угу. А русский человек, между прочим, равнинный. И никаких гор отродясь не видывал. - Я-то, в отличие от собеседников, провел в горах свою первую войну. И подготовлен был не в пример лучше.
– Хорошо. Куда ты клонишь? - Петр уже понял, что критику я обрушил неспроста.
– России сейчас нужнее Балтика, государь. Тогда будут у нас пути в европейские страны. Гораздо более надежные, чем южные.
Некоторое время в горнице висело молчание, а потом Меншиков выдохнул с нескрываемым удивлением:
– Так ведь у Швеции первейшая армия в мире!
Сколько будет еще этих первейших армий! При Фридрихе Великом - прусская, во времена Наполеона - французская, затем при Гитлере - немецкая. И куда они подевались после встречи с русскими полками?
То-то же!
– Потому с нее и начнем. Для затравки. К чему мелочиться? - улыбнулся я, и Петр с Алексашкой через несколько секунд дружно захохотали.
Слово прозвучало. Северная война была предрешена без меня. Всего лишь жестокая необходимость. Я лишь надеялся сократить ее продолжительность. Но как-то получилось, что первым грядущую бойню провозвестил я.
Помянутый Петром Ван Стратен в это время сидел в горнице своего младшего брата в компании трех людей. Брат, один из этих трех, уже давно имел дела в России. Поэтому и дом приобрел, дабы не мыкаться по чужим дворам при очередной поездке за товаром. Тут ведь как? Можно все и в самом Архангельске приобрести. Только цены в единственном порту подороже. Так что лучше побеспокоиться самому, подобрать требуемое в местах, от моря далеких. Конечно, потом везти все к черту (не к ночи будь помянут!) на кулички, зато прибыль заметно больше. Деваться-то местным некуда. Не продашь подешевле, рискуешь со своим товаром остаться. Пока он в негодность не придет.
Напротив хозяев за накрытым столом сидели двое. Один молодой, нагловатый, в богатом кафтане. Другой, зрелых лет - в потертом стрелецком, оранжевом с малиновой подкладкой, под цвет полка. Даже сапоги у стрельца были положенного зеленого цвета. В отличие от серых сапог напарника. Но тут уж служба.
От собственных желаний ничего не зависит. Как положено, так и одевайся. Дело государственное. Хотя… Об этом неопределенном "хотя" и шла речь.
– Жалованья, почитай, уж не помню, когда платили, - сетовал стрелец. Был он уже в хорошем подпитии. Да и как тут не пить, когда ничего хорошего нет? - А службу требуют. Половину полков по городам пораскидали. Кого в Азове, недоброй памяти, оставили, кого заставляют энтот, как его, Таганрог строить, а кого и на литовскую границу поперли. Нет, я понимаю, или ты плати, или хоть дай торговлишкой заниматься. Обнищали же совсем.