А может, и не вернут. Раз уж наша компания здесь. Победить Османскую империю у нас не хватит сил, да и нет особого желания. Но на проигрыш кому бы то ни было мы не согласны.
И все-таки стрельцов на улицах попадалось многовато. Не по-хорошему возбужденных, явно разгневанных, косящихся на мой наряд так, что я пару раз пожалел об опрометчиво затеянной прогулке. Вроде наоборот, в городе, где масса служивого элемента, европейское платье не должно вызывать неприятных ассоциаций. Тут же полное впечатление, будто что-то затевается.
Шеина в данный момент в Азове не было. Отослал Кабанова, затем - его полк, а теперь сам уехал. Только не в Таганрог, а в Москву. Не зря же он - один из тех, на кого Петр государство оставил. Следовательно, жить должен по возможности в столице. На окраины можно наведываться время от времени. Например, когда подчиненные татар с турками громят.
Наверно, я не очень справедлив к генералиссимусу. Просто относиться иначе к нему не могу. Раз он пошел против моих друзей, то для меня он поневоле враг. Или если не враг, то и не друг.
– Захватим, а что дальше? - донеслось до меня от одной из групп. - Обложат опосля как зверей. Да и солдаты… - И умолк на полуслове, покосившись в мою сторону.
Городские солдаты действительно старались не смешиваться со стрельцами. У каждого - своя судьба.
Но только что означает услышанное? Как мы установили общими усилиями, бунт стрельцов должен был произойти через год. В реальности к тому времени московских стрелецких полков уже не будет. Следовательно, не будет и бунта.
Не должно быть, но что-то назревало. Если я еще способен хоть что-то соображать. Или это в очередной раз выпускается пар? У русского человека в крови ругать начальство, без различия государственного строя и века на дворе. Но это не значит, что каждый раз наружу выбирается призрак баррикад!
Попавшийся на пути кабак манил, словно оазис в пустыне. Не предстоящей выпивкой - возможностью хоть на время исчезнуть с улицы и перестать ощущать на себе враждебные взгляды. Пить я как раз не хотел. Жарко же, черт побери!
Внутри было почти пусто. Лишь сидела в дальнем уголке пара солдат, не олень-то молодых, неряшливо одетых, ничем не напоминающих подтянутых егерей, преображенцев, бутырцев. Да чуть ближе - трое не то мастеровых, не то мелких купцов. Короче, людей штатских.
– Квасу, - объявил я выросшему передо мной целовальнику.
Он явно разочаровался заказом. Вот штоф бы при соответствующей закуске - дело другое. Тогда каждый начнет тебя уважать. Даже когда мордой в этой закуске заснешь. Притом уважение отнюдь не помешает при случае стибрить кошелек.