То-то же! А то развел тут тир, понимаешь…
Нити, переплетавшие куст, вились так густо, что нечего было и думать о том, чтобы пролезть сквозь них. Сам я был настолько мокрый, что пользование электрошокером имело бы вполне ощутимые обратные последствия.
Если я еще и не в вагоне для некурящих, то, во всяком случае, сильно рядом. Одну из немногих вещей, которые я мог сделать, я сделал, состыковав радио и диктофон. Спутниковая радиостанция сделала исповедь священника достоянием узкого круга общественности. Хорошо, что не нужно ползти через линию фронта, доставляя разведданные. А плохо то, что линии фронта нет. Вокруг только своя земля. Вот только крысы на ней завелись. Большие такие, кусачие…
Ладно, посмотрим, кто кого.
Аккуратно, стараясь не зацепить проклятые нитки, я полез вперед. Боль в плече была адской, но обезболивающие препараты, как ни печально, уже истрачены. Так что скрипи, боец, но терпи. Я уже видел просвет меж плотно переплетенных ветвей орешника и, сделав последний рывок, высунул голову наружу. И только успел увидеть летящий в лицо приклад, как мир выключился.
Очухали меня интеллигентно. Нежно, я бы сказал, очухали. Всего-то что и вылили ведро воды. И, к сожалению, прикрутили перед этим к металлическому стулу так, что я и мизинцем пошевелить не мог.
Обычная комнатка в деревенском домике, с невысоким потолком и маленькими подслеповатыми оконцами.
В комнате, кроме меня, были еще трое. Примерно тридцати-сорока лет, коротко стриженные, без бороды и усов, а один вообще с бритым наголо черепом. Одеты человеки были в стандартный камуфляж родного российского производства, но при этом меньше всего они были похожи на военных. Двое сидели на почерневших от времени табуретах, а один стоял рядом с ведром и довольно скалился щербатым ртом. По виду и повадкам - типичные зеки. Из какой только дыры вылезли эти тараканы по мою душу!
– Я ж тебе говорил, Коряга, проверенный способ!
Улыбчивый нагнулся и поставил ведро к стене.
– Ты ведерко-то не убирай, - лениво с презрительной усмешкой процедил бритый. - У нас такой разговор с этим фраером будет, что оно еще не раз пригодится, - и уже обращаясь ко мне:
– Тебя как звать-то, смертничек?
– Меня не зовут. Я сам прихожу.
Тот, что стоял рядом, резко и, как наверно ему самому казалось, неожиданно ударил меня кулаком по губам. Эти номера я еще в школе проходил. Но нос он мне все-таки раскровянил. А тем временем ведроносец распалился не на шутку. Он пинал мое несчастное тело, размахивал кулаками и вообще вел себя отвратительно. В итоге он огрел меня чем-то тяжелым, и я вновь вырубился. Дальнейшее описывать бессмысленно. Меня снова и снова окатывали водой, потом опять били. Из-за поднявшегося на запредельную высоту болевого порога я расхохотался. Смешным было все. Как пыхтели мои палачи, пытаясь ударить по почкам сквозь спинку стула, и как горели их свинячьи глазки…