— Конечно, ошибаешься.
— С чего ты так решила?
— С того, что незачем Викиному кренделю тебе колеса спускать. Представь, что если бы оно у ресторана спустило, тогда бы ты ее дальше за интимные места держал. А того глядишь и ночевать остался. Если такой крендель действительно в наличии имеется, то он бы просто этого не пережил.
— В том-то и дело, что он мне его так технично проколол, чтобы оно долго спускало, и я бы смог отъехать на приличное расстояние. Расчетливый гад.
Александр подошел ко мне совсем близко и уткнувшись в мою шею тяжело задышал.
— Послушай, сегодня вечер какой-то непонятный. Все вроде против нас. Странно складываются обстоятельства. Очень даже странно… А там, в ресторане, ты очень даже сильно меня ревновала.
— Глупости.
— А мне кажется, что это не глупости… Знаешь, а я бы хотел, чтобы ты меня ревновала. Я бы очень этого хотел.
— Почему?
— Потому, что ты особенная. Когда я увидел тебя в первый раз, я сразу понял, что ты особенная. Я говорю вполне серьезно. В Москве слишком много швали. Не разменивайся на всякую шелуху. Будь со мной. Будь с мной, и я сделаю все для того, чтобы твоя мечта осуществилась.
— Как это — быть с тобой?
— Просто будь со мной. Все остальное я беру на себя. Анжел, я хочу тебя…
— Что?
— Я хочу тебя…
— Прямо сейчас?
— А почему бы и нет! В конце концов, нас подтолкнули к этому обстоятельства. Если у нас спустило колесо, значит это какой-то знак…
— Ты хочешь сказать, что спущенное колесо — верный путь к интиму?
— А почему бы и нет…
— Но ведь колесо нужно делать…
— Не переживай. Мы его обязательно сделаем. Не будем же мы здесь ночевать. Я позвоню в техпомощь на дорогах и сюда приедут.
— Так звони.
— Позвоню, только немного позже.
— Почему?
— Потому, что я уже давно хочу тебя.
— Прямо здесь?! — У меня закружилась голова и меня слегка затрясло.
— Прямо здесь и прямо сейчас. Ты даже не представляешь, как сильно ты хороша… Как же ты хороша…
Расстегнув мою обтягивающую джинсовую блузку, Саша поцеловал мою грудь и прошептал:
— Ты еще прекраснее, чем я ожидал.
Когда Саша расстегивал молнию на моих брюках и поглаживал мой живот, я закрыла глаза и вдруг вспомнила слова отца, который с презрением относился к моей красоте и всегда называл меня шлюхой. Он говорил, что в Москве я обязательно пойду по рукам. Наверное отец был прав. Я пошла по рукам. Я в руках Александра… Посадив меня на капот «Мерседеса», Александр стянул с меня брюки и задрал вверх мои ноги.
— Нет, — прошептала я, но не оказала при этом сопротивления.
— Да, — настоял Александр и развел мои ноги пошире. — Да… Да… Ты же сама этого хочешь. Я знаю, ты хочешь этого сама.