Вытащив из сумочки две стодолларовые купюры, Тамара бросила мне их на грудь и, помолчав несколько секунд, продолжила:
— Это я с тобой еще благородно поступаю. Думаю, что этих денег вполне хватит, чтобы добраться до твоей деревни. И еще… Если вздумаешь сунуться к ментам, знай, что тебя уже больше нет.
Не убирая своей туфли с моей груди Тамара вновь достала из сумочки пудреницу, припудрила носик и аккуратно подкрасила губы.
— Сегодня я с Яковом иду в ресторан. Он говорит, что я всегда потрясающе выгляжу. Особенно ему нравится цвет моей помады. Он сам мне его подобрал и сам всегда мне ее покупает.
Она одарила меня взглядом, полным презрения, и вместе со ждавшими ее мужчинами направилась к дороге, где стоял ее джип.
Некоторое время я лежала молча и не шевелилась. Подошла какая-то женщина, села рядом со мной и вылила мне на лицо немного воды. Затем протянула мне грязную бутылку и предложила немного выпить. Я яростно замотала головой и попробовала встать.
— Ты как? — голосом, полным сочувствия, поинтересовалась бомжиха.
— Паршиво.
— Выпей воды.
— Спасибо, не хочу.
— Может, тебе принести что покрепче?
— Нет. Спасибо.
Я села и придирчиво оглядела свое тело. Как ни странно, на нем не было ни единого синяка, только сильно болели внутренние органы. Ничего не скажешь, работали профессионалы. Не выдержав, я громко заревела, меня трясло, как в лихорадке. Казалось, каждая клеточка моего тела посылает мне сигнал бедствия. Я чувствовала себя униженной, растоптанной и страшно подавленной. Застонав, я встала на колени, подобрала две стодолларовые бумажки и сунула их в карман. Я возненавидела собственную жизнь и искренне сожалела, что до сих пор жива, уж лучше бы я умерла. Я чувствовала, как сильно обнажились мои нервы.
— Тебе больно? — напомнила о себе сидящая рядом женщина.
— У меня на душе больно…
— Я хорошо знаю, что это такое. У меня тоже часто душа болит.
Я посмотрела на грязную женщину и растерянно пожала плечами. От нее страшно разило. У нее были заплывшие глаза, пересохшие и потрескавшиеся до крови губы… Такие женщины годами не смотрятся в зеркало и совершенно не переживают по поводу того, как они выглядят. Они не пользуются косметикой и не нуждаются в креме… Такие женщины уже давно не женщины. А так, их жалкое подобие. Жалкое, грязное и крайне неприятное… В другой ситуации я бы не смогла сидеть с нею рядом, убежала. В другой ситуации… В другой, но только не в этой.
— Откуда ты можешь это знать? Откуда ты можешь знать, что такое душа? — спросила я. Сознание мое туманилось.
— У каждого человека есть душа. И у тебя, и у меня, — совершенно спокойно сказала женщина.