— Сколько вам было, когда завязался этот ваш роман?
— Двадцать три года…— При этих словах у меня все поплыло перед глазами.
— А сейчас тридцать пять.
— Почти тридцать пять, — поправила я психолога и, ощутив, как по моим щекам вновь потекли слезы, тут же достала платок. — Вы знаете, когда мне было двадцать три года, я могла протанцевать на дискотеке целую ночь, пить крепкие коктейли как воду, смеяться, флиртовать со сверстниками и знать, что весь мир лежит у моих ног…
— А теперь?
— Теперь мне почти тридцать пять. Я крашу волосы, потому что у меня уже есть первые седые пряди. Я хожу к косметологу на уколы в лицо, потому что уже появились первые морщины… Я стараюсь пораньше лечь спать, потому что, если я лягу поздно, у меня под глазами появятся синие круги, и конечно же стараюсь не пить спиртного на ночь, потому что иначе на меня с утра будет просто страшно смотреть. Знаете, я никогда раньше не думала, что годы могут так наступать нам на пятки, и уж тем более не думала, что мне придется так отчаянно с ними бороться.
— Вы не выглядите на тридцать пять.
— Спасибо. — вновь попыталась улыбнуться, но, поняв, что мне это вряд ли удастся, в очередной раз опустила глаза. — Я стараюсь.
— Вы выглядите лет на двадцать восемь, не больше. Вот только ваши глаза…
— Что мои глаза?
— У вас глаза восьмидесятилетней женщины.
— Что?
— У вас глаза восьмидесятилетней женщины, — совершенно спокойно повторила психолог.
— Они такие старые? — Спокойствие психолога и ее глупые реплики, которые я считала просто издевательскими, начинали потихоньку выводить меня из себя.
— Просто…
— Что, просто?
— Просто в них нет будущего. В них есть только прошлое и неустроенное настоящее. А еще в них есть страх.
— Страх?!
— Вот именно, страх. Страх, что жизнь прошла как-то мимо вас… И оставила на вас не самый лучший отпечаток. Страх, что всю молодость вы были одна, и страх, что вы останетесь одна в старости. Вы никогда в этом не признаетесь вслух, но вы чувствуете, что вы неполноценны, как женщина.
— Я?!
— Да, вы. И этот комплекс неполноценности выработал в вас ваш женатый мужчина, потому что все эти годы вы жили чужой семьей, не имея своей, чужой жизнью, не имея собственной, встречались с чужим мужем, не имея своего. Вы просто привыкли довольствоваться крохами, как собака, которой кинули сухую, обглоданную кость, а мясо обглодал кто-то другой. Вы привыкли брать после кого-то… Вы привыкли быть на втором месте… Вы просто привыкли жить во лжи… Вы просто к этому привыкли…
— Кто дал вам право так со мной разговаривать?! — взорвалась я и кинула в психолога подстаканником.