В эту минуту я ощутила какой-то глупый укол ревности и даже подумала, что Анатолий никогда не испытывал ко мне особых чувств, он всегда любил только Киру. От этой мысли мне стало еще хуже, и я вновь приложилась к бутылке. Эта женщина хотела меня убить, но, несмотря ни на что, ее целуют в губы и говорят ей подобные слова. Мне даже показалось, что он злится на меня из-за того, что увидел живой не Киру, а меня, что он хотел поменять нас местами.
Как только Анатолий и Лена сбросили Киру в воду, Толя достал носовой платок и промокнул им изрядно вспотевший лоб.
— Уже рассвело, — тихо сказала Лена и принялась вновь смотреть туда, где мы сбросили Сайда. — Мы все успели. Пора трогаться обратно.
— Ну что ты опять смотришь туда, где плавает твой араб? — Анатолий положил платок в карман и покачал головой:— Нашла по кому тосковать, по какому-то арабу. Терпеть не могу, когда наши русские девки увиваются за арабами.
— А я и не увиваюсь. Я просто тоскую по другу.
— Ты так стоишь, смотришь на эту воду, словно к нему хочешь, — нервно рассмеялся Анатолий.
— Это черный юмор, — серьезным голосом произнесла Лена и, посмотрев на недавно появившееся солнце, перебралась поближе к мотору, для того, чтобы его завести.
— Смотри, а то я могу тебе помочь. Зачем по нему тосковать, если ты сможешь быть с ним рядом?
Сказав последнюю фразу, Анатолий полез в карман брюк, достал пистолет и выстрелил Лене в спину. Лена слегка вскрикнула и осела на дно катера. Толя поднес пистолет к ее голове и еще раз выстрелил прямо в темечко.
— Вот видишь, я тебе помог, — произнес он ледяным голосом. — Нехорошо, когда друзья расстаются. Друзья должны быть всегда вместе, на то они и друзья.
Не обращая на меня никакого внимания, он достал из коробки третью гирю и принялся ее привязывать к груди Лены…
— Вот и еще одна гиря пригодилась. Вот и пригодилась…
Я сидела ни жива ни мертва и с ужасом наблюдала за тем, как Толя завязывает веревку с гирей на груди Лены. Затем мой взгляд упал на коробку, где лежала четвертая гиря, и я со всей отчетливостью осознала, что эта гиря предназначена для меня. Оглядевшись вокруг, я подумала, что мне конец: даже если я и спрыгну с катера в море, то до берега все равно не доплыву, сил не хватит. А может, Анатолий меня пристрелит, едва я окажусь в воде…
Когда Анатолий сбросил труп Лены в море и посмотрел в мою сторону, я выгнулась, как струна, встала в полный рост и то ли от шока, то ли от испуга закричала пронзительным голосом:
— Не смей ко мне приближаться! Не смей!
— Ты чего орешь? — не понял меня Анатолий.