Её глаза близко-близко.
"Какой именно?"
"Который ближе"
Моя ладонь скользит по её телу, и вдруг натыкается на тёплый кусочек гладкого металла. Кольцо…
…
Она уже уснула, чуть чмокая. Чудо моё, невероятное чудо… А меня сон не берёт…
Призрачный свет Великой звезды заливает комнату бело-голубоватым сиянием, искорками отсвечивают золотые прожилки в полированном малахите стены. Разумеется, я знаю, что это иллюзия - нет там ни малахита, ни золота, одна голография. Но красиво…
Призрачный свет вдруг становится интенсивно-зелёным, стены - мутно-прозрачными, как бутылочное стекло. А из кипения воздуха прямо у стенного проёма возникает знакомый силуэт. "Летающая тарелка"…
Я пытаюсь вскочить, но руки-ноги мои неподвижны. Из моего горла не прорывается ни звука. И Ирочка спит, ничего не чувствует…
Люк аппарата открывается, по пандусу прямо в нашу комнату важно шествует зелёный человечек в ярко-синем комбинезоне, за ним циклопической глыбой высится биоробот Иван. На лице биоробота вежливая улыбка, которую немного портят выпирающие изо рта острые стальные иглы ядовитых клыков.
"Ты хотел нас о чём-то спросить? Я с удовольствием тебе отвечу. Всё равно ты никому не расскажешь"
"Нет. Ты не сможешь"
"Почему? Да, вы выиграли ту партию, проклятые пернатые твари. Партию, но не игру"
"Вы проиграете и следующую. Вы будете проигрывать раз за разом, потому что вы мертвецы, не желающие признавать свою смерть. Вы ничего не сумеете, потому что вам, в сущности, ничего не надо"
У зелёного человечка нет мимических мышц, и его лицо по-прежнему бесстрастно, но я ощущаю, что он улыбается. И уже совершенно открыто-насмешливо ухмыляется Иван.
"Нет, биоморф, ты не прав. Мы очень хорошо умеем убивать. Уж это-то мы сумеем. И твоя самочка тоже умрёт"
Он медленно поднимает руку, и в гибких пальцах сиреневым металлом отливает рубчатый цилиндр плазменного разрядника. Я не могу пошевелиться.
"Не судят только победителей. Проигравший всегда платит. На этот раз проигравший - ты"
Ослепительная вспышка пронзает меня, и в довершение кошмара биоробот Иван взрывается со страшным грохотом…
– … Проснись, проснись же!
Ирочкины огромные глаза прямо передо мной. Я судорожно хватаю её, стискиваю в объятиях.
– Мне снился сон…
– Ты называешь это сном? Я же всё видела, Рома. Если такие сны будут сниться тебе часто…
Я ощущаю, как она расстроена.
– Видимо, даже самая крепкая человеческая психика имеет предел прочности. И мамы здесь нет, вот беда… Как же ты будешь работать в службе внешней безопасности?
На улице грохочет ночная гроза, молнии разрывают мрак ослепительными вспышками. Ливень хлещет по прозрачным полосам жалюзи, опустившимся откуда-то сверху, отрезав наше жилище от буйства стихии.