– Но в конце концов вы же расправились с ним, – резонно заметила Эмили.
На мосту появился мальчик, развозящий газеты, и мне удалось добыть вечерний выпуск. Шесть немецких пехотных бригад и две кавалерийские дивизии перешли границу Бельгии. Британия напоминала Германии, что обе страны были гарантами бельгийского нейтралитета, и требовала ответа до полуночи. В Германии это уже рассматривали как декларацию войны, и толпа штурмовала Британское посольство.
Суровые вести омрачили сияющий день. Неподалеку от нас, на другом конце лужайки, кто-то из местных жителей зачитывал отрывок из газеты встревоженным соседям, и те, подзывая к себе детишек, отрывали их от игры, будто над ними нависла непосредственная угроза. Мы расплатились и направились в Лондон.
На Пэддингтонском вокзале нам удалось найти кеб только благодаря нашим особым проездным документам. Вокзал был полон перепуганными людьми, возвращающимися после праздников с запада, и резервистами, направляющимися в часть. Цвет хаки казался теперь неотъемлемой частью жизни.
Народу в городе заметно прибавилось, толпы переполняли все улицы в районе Вестминстера.[26] В сгущавшихся сумерках свет фонарей мерцал особым свечением, характерным для теплого летнего воздуха, придавая золотистый оттенок листьям на деревьях и отражаясь от древней каменной кладки, выхватывая из темноты бледные встревоженные лица людей.
В департаменте Майкрофта на всех этажах ярко светились окна, как и в других правительственных учреждениях во всем районе. Старший брат Холмса сидел за своим столом и, когда мы вошли, отпустил сотрудников. Прошло немногим более суток с тех пор, как мы виделись, но теперь у него под глазами залегли темные тени, а черты его лица, всегда контрастировавшие с округлыми его формами, казалось, еще больше заострились.
– Мисс Нортон, Шерлок, доктор, – сказал он, – ваши новости хоть немного развеяли мрачную атмосферу сегодняшнего дня. Вы должны мне все рассказать. Я, похоже, несколько дней не вставал из-за этого стола и уверен, подготовка к войне несколько минут может продолжаться и без меня.
Он послал за чаем, и, когда его принесли, Холмс изложил последнюю стадию своих дедуктивных умозаключений. Майкрофт медленно покачал головой, когда Холмс описал смерть астронома.
– Итак, с этим покончено, – сказал он, – и нам не придется напрягать силы, чтобы не дать ему развернуться в военное время. Я не знаю, как вас и благодарить. Все вы сослужили нашему народу неоценимую службу, но она никогда, боюсь, не сможет получить общественного признания.