– Перестаньте издеваться надо мной, ничего не буду вам больше рассказывать. Ложитесь, пока мы не поссорились.
– Оденься, пожалуйста.
– Почему? Что случилось? – испуганно спросила Маша.
– Мы будем ужинать, – Караев встал с кровати и вышел из комнаты.
Маша недоуменно смотрела ему вслед, затем поднялась и стала одеваться. Когда она вошла в кухню, он стоял у окна.
– Вы как часовой на своем посту. Вам нравится этот вид из окна?
Не оборачиваясь, он ответил:
– Нет, он меня угнетает, этот убогий пейзаж. Одни панельные дома, да еще такого жуткого цвета! Какой идиот додумался красить их в цвет детской неожиданности? Единственное утешение – бывает еще хуже. Например, пейзаж индустриальный – глядя на него, вообще повеситься можно.
Произнеся это, Караев отвернулся от окна.
– А что же вы все время в окно глядите?
– Больше не на что.
– А вы на что больше всего любите смотреть?
– На море или на горы. В нашем городе есть и то и другое, даже не могу сказать, что я люблю больше. Горы очень красивые, особенно зимой. Знаешь, они никогда не бывают покрыты снегом сплошь, как равнина, – всегда что-нибудь чернеет, какой-то склон, утес или подлесок. Но это красота неподвижная. Важа Пшавела сказал про горы: «Стоят и ждут. Беспредельно ожидание гор». А море – красота подвижная, – если оно спокойно, то похоже на спящего льва. Это обманчивое спокойствие, скрытая мощь.
– А если вы так любите ваши пейзажи, почему же вы уехали со своей родины? – спросила Маша.
– Это провокационный вопрос, впрочем, он в твоем стиле, – раздражаясь, сказал Караев, – и я, кажется, отвечал на него, но могу повторить для лиц с девичьей памятью. Моя незабвенная мама говорила мне: «Сынок, учись у евреев, для них родина-мать – это место, где они деньги зарабатывают». Я уехал со своей родины по экономическим причинам, неужели ты этого не понимаешь?
– Понимаю.
– Зачем же ты задаешь свои подлые вопросы?
Маша подошла к Караеву и обняла его:
– Простите меня, не сердитесь. Вы сегодня странный какой-то. Почему?
– У меня сплин, – буркнул Караев.
– Хотите, я вам массаж сделаю?
– Нет, дорогая, сплин массажем не лечится, равно как и тоска, хандра, депрессия.
– Ну это как сказать, – жизнерадостно ответила Маша, – я вот, когда у меня плохое настроение, начинаю что-нибудь по дому делать – стирать, например, готовить, уборкой занимаюсь – и все проходит.
– Счастливый ты человек, – завистливо сказал Караев.
– А где вы вчера были?
– В тюрьме.
– Ну, я серьезно спрашиваю. Я вчера приехала с цветами и как дура стояла под дверью целых два часа и плакала…
– Врешь, – перебил ее Караев, – ты неспособна плакать.