– Салам, – поздоровался Ислам.
– Салам, салам, – отозвалась мать, – как хорошо, что ты пришел, сынок.
Она всегда это добавляла к приветствию, словно он мог не прийти.
– Приходил Гара, – произнесла она, – тебя спрашивал, я сказала, ты поздно будешь.
– Почему? – спросил Ислам.
– Поменьше бы ты с ним возился, Ислам, беда так и ходит за их семьей, не дай Аллах, тебя впутает во что-нибудь.
– Не впутает – подумав, ответил Ислам. Думал он, впрочем, не об этом, а о том, как вечер провести. Приняв решение, он вошел в дом, быстро скинул с себя одежду, натянул футболку, старые брюки и вышел во двор.
Куда, Иншаалах?[20] – спросила мать.
– Пойду на море.
– Ради Аллаха, не ходи, поздно уже, скоро стемнеет, я беспокоиться буду.
– Я быстро, – пообещал Ислам и вышел со двора.
– Пока ты не вернешься, я места себе не найду, – вслед сказала мать.
Ходу до моря было десять минут резвого шага. Когда Ислам ступил на берег, солнца уже не было видно, над зеленоватой водой пронеслась стайка бакланов и скрылась в сереющем воздухе. Ислам стянул с себя одежду и бросился в воду. Нет большего удовольствия, чем после тяжелой работы окунуться в теплое море. Вдоволь наплававшись, Ислам лег на спину и раскинул руки. В стремительно терявшем свой голубой цвет небе висела бледная луна и начинали загораться первые звезды. В какой-то момент Ислам вдруг перестал ощущать себя, растворившись в природе, ему даже послышались какие-то странные мелодичные звуки, может, это была пресловутая музыка сфер или реквием бездны, в данном случае космоса. Последнее напугало его и привело в чувство.
Ислам вылез из воды и, дрожа от холода, стал одеваться: снял и выкрутил плавки, натянул футболку, надел штаны на голое тело. Море было уже черного цвета, лишь пена волн белела у береговой кромки, на воде лежала лунная до рожка от светила, которое к тому времени обрело силу и свет. По железнодорожным путям с грохотом пронеслась дрезина с путейскими рабочими, торопившимися проехать перед регулярным поездом. Железнодорожная насыпь возвышалась в трехстах метрах от моря. Внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить в темноте на какую-нибудь шальную змею, Ислам не торопясь пошел домой. На обратном пути он специально сделал крюк, чтобы заглянуть в «Вулканизацию», – так величественно называлась шиномонтажная мастерская, в которой работал Гара. Мастерской заведовал его дальний родственник, поэтому все братья без исключения прошли практику в качестве шиномонтажника, или вернее вулканизатора. Мастерская как раз закрывалась, но Гара в ней не было.