– Садись.
Лена, не чинясь, присела на уголок кровати и улыбнулась.
Именно этот момент вдруг возник в памяти Караева. Начало романа. Их отношения так и остались целомудренными. Это было то благословенное время, когда в Москве даже в институте легко можно было встретить девственницу. То, что было дальше, Караеву уже вспоминать не хотелось, но именно эта сцена почему-то наполнила его сердце нежностью.
– Можно я лягу рядом? – словно почувствовав, спросила Лена.
Караев вдруг засмеялся.
– Смеешься – значит, дело на поправку пошло.
– Нет, просто я вспомнил мейхана, у нас есть такая форма народного творчества – куплеты. Вот, послушай:
Я больной, ты больной,
Приходи ко мне домой,
Будем вместе аспирин глотать.
Если это не поможет,
Доктор нас в постель положит…
Будем делать маленьких детей.
Ну, и так далее.
– Хорошие куплеты, – оживилась Лена, – главное – актуальные. Так я могу лечь рядом?
– Ну, если хочешь, чтобы я умер на тебе – ложись, мужики моего возраста часто умирают на женщинах.
– Да-а, Караев, умеешь ты разбудить желание в женщине, – протянула Лена.
– Послушай, Воронина, почему наши отношения не могут остаться платоническими? – спросил Караев.
– Потому что мне мужик нужен, понимаешь?
– Ты даже не представляешь, сколько женщин могут подписаться под этими словами, – сказал Караев.
– Ну-ну, продолжай в том же духе, – Воронина поднялась, огляделась. – Ну что ж, не знаю насчет остального, но убирается она у тебя довольно аккуратно, моя совесть чиста.
В дверном проеме Воронина остановилась.
– Ничего не хочешь мне сказать на прощанье?
– Не приезжай без звонка, – попросил Ислам.
Ушла, хлопнув дверью. Караев полежал еще немного, пытаясь заснуть, затем встал, оделся и отправился на встречу с бандитами.
Магазин, принадлежавший Караеву, находился на окраине, в одном из микрорайонов Москвы. То есть это был не совсем магазин в капитальном здании, а облагороженная торговая палатка. Дни ее были сочтены, так как московские власти в очередном приступе созидания издали указ об упорядочении торговли в коммерческих палатках. Из этого указа следовало, что все нестандартные торговые палатки должны быть снесены. Караев не особенно расстраивался, так как этот период бизнеса им давно был пройден.
Палатка подвернулась Караеву случайно: знакомый грузин предложил ему купить на паях магазинчик в проходном месте. Нодар был человеком осторожным, хотел разделить свой риск, тем более у него уже были две торговые точки, где на ура расходилось дефицитное по тем временам пиво. Если бы Караев в тот момент был трезв, он бы отказался, так как не очень хорошо знал ни Нодара, недавно вышедшего из очередной отсидки, ни того человека, который пришел с этим предложением. Себя Ираклий – так звали человека – предлагал в управляющие. Но дело происходило за столом, выпито было немало, поэтому Караева долго уговаривать не пришлось. Через два месяца убыточной торговли Нодар закатил истерику и стал требовать продажи магазина, желая вернуть свои деньги.