– Не имеет никакого значения, – резонно ответила девушка, – я, между прочим, уже второй раз прихожу. Вас не было дома. О! – воскликнула она, заглянув на кухню, – вы же совсем самостоятельный мужчина! Светлана Викторовна говорит: «Поднимись к нему. Наверное, он там голодный». У вас что, сегодня японский ужин? Недурно.
– Я предчувствовал, что вы придете в кимоно.
– Вы хотите сказать, что знали, что я приду?
– Нет, не знал, это я для красного словца. Наши мысли, наверное, совпали. Независимо от нас, поток подсознательного. Садитесь.
– Это вы садитесь, а я за вами поухаживаю. Сейчас я сделаю чай.
– Хорошо, – согласился Ислам. Он сел, стал смотреть, как легко девушка в кимоно двигается по кухне, доставая из шкафов тарелки, чашки, блюдца, столовые приборы. Чувствовалось, что она не впервые выступает в этом качестве. От этой догадки Ислам ощутил легкую грусть и что-то, похожее на ревность. Тем не менее, это было красиво.
– Ну вот, все готово, – сказала Оксана, разливая чай и кланяясь ему.
Караев улыбнулся.
– Я что-то не так сделала? – спросила девушка. – Я забыла, как правильно кланяются. Меня учили искусству чайной церемонии – правда, работать по специальности не пришлось.
– Нет-нет, все хорошо, – заверил ее Ислам, – спасибо. Надо подогреть сакэ.
Оксана достала из шкафа маленький водочный графин, наполнила его рисовой водкой и поставила в микроволновку. Через несколько секунд печь пискнула, девушка извлекла графинчик и наполнила стопку, стоящую перед Исламом.
– Только не пейте сразу, она сильно горячая.
– А себе? – спросил Ислам
– Я не пью, – отказалась Оксана.
– Почему?
– У меня с выпивкой связаны тяжелые воспоминания, – при этих словах тень набежала на ее лицо.
– Простите.
– Ничего, это в прошлом.
Ислам взял в руки стопку: она была горячей, но не обжигала.
– Ваше здоровье, – сказал он.
– И вам не хворать.
Он выпил, принялся неумело орудовать палочками.
– Может быть, вам дать вилку, – спросила Оксана.
– Нет, а вы почему не едите?
– Я ем, – улыбнулась девушка, пододвинула к себе тарелку. Ислам поглядел на ее пальцы. Оксана управлялась палочками с удивительной ловкостью. Караев подлил себе сакэ, поднял стопку к губам. За окном вдруг повалил снег, в свете прожекторов, горевших на территории посольства неизвестной страны, это зрелище было особенно красивым. Чем-то сказочным повеяло от этой картины. На миг ему показалось, что все это ему снится. Снег, крыши домов, на которые он мог смотреть бесконечно, красивая японка, сидевшая напротив.
Ислам произнес:
Посеребренный снегами к огню очага я вернулся.