Он поднялся и вышел из спальни. Когда вернулся – с рюмкой в руке – Маша спала, или делала вид. Караев вдруг почувствовал к ней жалость, потому что спящий человек беззащитен. Он тихо присел у изножья, но кровать скрипнула, и девушка открыла глаза.
– Извини, я тебя разбудил.
– Вас так долго не было, что я задремала.
– Знаешь, что я вспомнил? У меня был друг в юности, он был влюблен, и – я сейчас припоминаю – девушка была армянкой.
– Неужели? Бедный, представляю, каково ему было, вы ведь над ним тоже издевались.
– Да нет, представь себе, в то время мы жили дружно с армянами, да и я был добрее.
– Как интересно, расскажите! Пожалуйста.
– Ну, не знаю, это долго.
– А вы куда-то торопитесь? Я – нет, до утра времени много.
– Пожалуй, – задумчиво сказал Караев, – расскажу, только название придумаю.
– А без названия нельзя разве?
– Нет, конечно – что это за рассказ без названия! Никак невозможно. Историю эту мы назовем «Любовь и голуби».
– Что это за плагиат?
– Ну что поделать, в этой истории тоже была любовь, и были голуби. Повесть мы назовем «Любовь и голуби». Или, если хочешь, «Любовь энд голуби». Или, чтобы совсем уже обойти закон об авторском праве, – «Повесть о любовном томлении и голубиной стае». Итак.
Повесть о любовном томлении и голубиной стае
– Дело было в Баку весной 1975 года, – начал Караев.
– Какой ужас – меня еще на свете не было.
– Я и мой приятель Али маялись от безделья или, вернее, коротали время, оставшееся до ужина. Разглядывали прохожих…
…Али сказал, указывая куда-то вниз:
– Я бы ее проводил.
Ислам приподнялся на локте, посмотрел в указанном направлении и увидел женщину, переходящую дорогу.
– Старая, – сказал он.
– Ты глупый мальчишка, – снисходительно заметил Али, – и ничего, подчеркиваю, ничего не понимаешь в женщинах: конечно, она старовата, ей лет тридцать, не меньше, но это же самый кайф. Знаешь хохму? Один другому говорит: «Немножко денег – и я достану тебе самую сексуальную женщину на свете». Тот платит и получает семидесятилетнюю бабушку, и при этом слышит: мол, у нее лет тридцать уже не было мужчин, представляешь, сколько страсти в ней накопилось!
Али захохотал и стал двигать плечами, подражая походке женщины.
– Не смешно, к тому же она худая.
– Кто, бабушка? – недоуменно спросил Али.
– Эта тетка внизу, – пояснил Ислам.
Нет, все-таки ты безнадежен, – огорчился Али, – разве ты не знаешь поговорку: «Носить надо чарых[5], а любить надо худых»?
Ислам достал из кармана пачку «Интер» и протянул Али. Тот щелчком выбил сигарету, закурил и замолчал.
– Может, и мне дашь прикурить? – язвительно спросил Ислам.