– Послушай, старик, – назидательно произнес Сенин, – молодая девушка не может быть некрасивой. Это мнение умудренного жизнью человека, прислушайся к нему. Молодость – сама по себе красота. Знаешь, что я тебе скажу? В нашем возрасте нельзя быть таким щепетильным.
Именно это пришло в голову Караеву в последний момент перед тем, как он оказался с девушкой в постели: до этого он честно пытался справиться с собой.
– А что бы тебе на ней не жениться? Об этом другие только мечтать могут, а тебе само в руки идет. Молодая жена, будет тебе верна – смотри-ка, даже стихи сложились.
– Я ее не люблю, – сказал Караев, – к тому же, у нее был армянин.
– Ну знаешь, кто из нас без греха, – назидательно произнес Сенин, – у каждого в жизни был свой «армянин».
– У тебя что, тоже был армянин?
– Это в переносном смысле, аллегория, не буквально. В конце концов, не негр же у нее был, а всего-навсего армянин.
– Ты меня знаешь: я не националист, я даже к евреям нормально отношусь, но лучше бы у нее был негр. Это не я говорю, это во мне национальное самосознание говорит. Ведь они оккупировали четверть Азербайджана! А ты говоришь – негр.
– Не пойму, ты шутишь или серьезно говоришь?
– Это смех сквозь слезы. Ладно, закрываем тему. Чаю хочешь?
– Да я бы и выпить не отказался, – признался Сенин. Караев нажал кнопку на телефонном аппарате.
– Вера, дайте нам чаю с лимоном.
Он подошел к шкафу, достал из него початую бутылку коньяка и поставил на стол одну рюмку.
– А ты не будешь? – спросил Сенин.
– С утра не пью, – отказался Караев, – только чай.
– Ну а я выпью: в жизни и так много ограничений, не зависимых от нашей воли, не хватало еще самому себя ограничивать.
– Я смотрю, у тебя философский подход к жизни, – улыбнулся Караев, – ты что заканчивал?
– Десять классов, – наполняя рюмку, сказал Сенин, – но ты попал в самую точку: я после армии поступал в МГУ, на философский факультет. Правда, на первом же экзамене срезался. Вопрос был про Ломоносова: расскажите, мол, основные вехи его жизни, и я сказал, что он пришел пешком из Архангельска и поступил в университет. А оказалось, что университета тогда еще не было, потому что он сам его впоследствии и создал, поэтому его именем и назван. Вот смеху-то было. Они сразу заулыбались, стали переглядываться и двойку мне рисуют. Я пытался убедить комиссию в том, что в философии не эрудиция главное, а способ мышления, что ум и знание – это разные вещи, но мне не удалось это сделать. Ну, будь здоров, за успех твоего бизнеса!
Сенин выпил, и на лице его появилось вопросительное выражение – он прислушивался к своим ощущениям. Вошла Вера, неся поднос, на котором были маленький заварной чайник, грушевидные стаканчики, печенье, конфеты и блюдечко с нарезанным лимоном. Сенин тут же подцепил ломтик и отправил его в рот. Разлив чай, Вера удалилась. Сенин провожал ее любопытным взглядом, поворачиваясь вслед, пока она не удалилась.