* * *
Председатель Географического общества отдал последние распоряжения и махнул национальным флажком. И несколько пушечных залпов начали долгий церемониал торжества.
Притихшая толпа внимательно слушала быстро сменяющихся ораторов, а когда председатель прокричал: «Князь Ватерлоо!» – восторженным ревом взорвалась Площадь.
– Дорогие граждане! Волнение, понятное каждому, мешает мне сосредоточиться. Но я знаю – в этот день нужно рассказать о тех, чью память вы собрались почтить. С детства их труды заставляли сладко бриться мое сердце и фантазировать над раскрытыми страницами. Многие люди называли их шарлатанами, но я не боялся не только любить этих мечтателей, но и сделаться усердным учеником их. Много, много трудов стоило собрать в строгом порядке все откровения этих завоевателей времени, но работа была сделана, доведена до конца. Машина времени построена, она работает, перегоняя движение столетий. Так пусть этими именами, доселе неизвестными, гордится человечество!
И упавший футляр обнажил огромный мраморный монумент и бронзовую доску с короткой надписью:
ПАМЯТИ
ГЕРБЕРТА ДЖОРДЖА УЭЛЛСА
И
САМУЭЛЯ КЛЕМЕНСА (МАРКА ТВЕНА) -
ПОБЕДИТЕЛЕЙ ВРЕМЕНИ
Роман внес ряд предложений в конгрессе о развитии промышленности, о воспрещении работорговли, которые после недолгих дебатов были приняты. Кроме этого, он устроил ряд лекций о добывании газа и нефти, встречая со стороны ученых бесконечные восторги.
В этой лихорадочной работе Роман не заметил, как прошло три месяца, и только сентиментальное письмо императора заставило его окончить «гастрольное турне». И уже в каюте Роман долго говорил с героем последних войн за воссоединение Южной Америки – Симоном Боливаром, излагая план дальнейшего собирания маленьких республик в единую федеративную.
Сколько раз Мари обещала себе не входить в проклятый «Базар», где неистощимый на рекламные трюки Фуранже еженедельно устраивал «дешевую распродажу». Фуранже знал – если мужчины, нервно глотая слюну, сидят над зелеными столами и уходят только для того, чтобы завтра притащиться вновь или продырявить разгоряченный лоб под настойчивые выкрики «Делайте игру!» – то здесь сумасшедшие женщины оставляют все, что не успели мужья или любовники проиграть в казино.
Здесь нет зеленых столов и охрипших крупье. Здесь изогнувшиеся над прилавками продавцы ворожат над кружевной пеной, над пестрой грудой тканей.
У Мари денег не было, но она не в силах была лишить себя болезненного удовольствия трогать холодеющими пальцами шелк или бархат, любоваться прозрачными, как утренний туман, чулками.