На Самоа Маклай занялся важным делом. Он искал себе помощников и слуг для жизни в Новой Гвинее. И хотя Маклай хорошо знал людей, но в Аниа он совершил большую ошибку, наняв шведского матроса с китобойного корабля – Ульсена.
Ленивый, трусливый лежебока Ульсен принадлежал к тем матросам, которые поныне называются на всех морях мира «бичкомберами» – «чесателями берегов». Отправляясь в Новую Гвинею, Ульсен, очевидно, думал о жизни там как о веселом и обычном пребывании тихоокеанских китобоев на Гаваях, среди туземок. Неизвестно, какие мысли теснились в длинном черепе Ульсена при его сборах в Новую Гвинею, но Маклаю пришлось не раз потом свидетельствовать, что люди с меланезийской формой черепа оказались в тысячу раз благороднее, смелее и предприимчивей Ульсена. Маклай в своих дневниках не жалел чернил, чтобы очертить трусость, жадность и леность Ульсена.
Так или иначе, Маклай был рад тому, что нашел людей, согласившихся ехать с ним на далекий берег. Ульсену, очевидно, отставшему от судна или списанному с него, на первых порах было все равно.
Вторым спутником Маклая был Бой, полинезиец с острова Ниуэ близ королевства Тонга. Остров этот славился во всей Океании обилием плодов и свободолюбивыми людьми.
После Самоа русский корабль посетил остров Ротума, причисляемый к архипелагу Фиджи, хотя Ротума лежит километрах в пятистах от Фиджийских островов. Люди на Ротуме живут только на побережьях, у кольца пальмовых лесов, а внутри острова вряд ли кто отваживался бывать – там бродили огромные стада диких свиней. Ротумцы считались хорошими знатоками Океании, смелыми мореплавателями, и много морских дорог сходилось к их хижинам на берегах острова.
Корабль идет вперед, и вот с борта его Маклай жадно разглядывает острова Меланезии. На острове Томбара (Новая Ирландия), в порту Праслин, Маклай видит меланезийские села у подножья высоких гор, слышит рассказы о меловых статуях в общественных зданиях островитян и узнает, что жители Томбара похожи на обитателей Новой Гвинеи.
Маклай еще вернется сюда!
Он горит желанием скорее ступить на землю Новой Гвинеи, и в сентябре 1871 года взору очарованного странника наконец открывается закрытый наполовину облаками берег желанного острова.