– Это прекрасно, Ирис. Я и не хотел бы, чтобы ты стала придворной дамой. Мы будем вместе сажать цветы у пруда и слушать птиц… А еще я выучу тебя каллиграфии, но сначала…
– Что?
– Я хочу тебя представить еще кое-кому.
– Кому же?
– Узнаешь.
Супруги сели в паланкин и отправились во дворец Сонной Благодати. Здесь на положении почетных гостей, приглашенных на свадебную церемонию, находились Фэйянь и Баосюй.
– Доложите владыке Баосюю, что прибыл каллиграф Лу Синь и просит принять его, – сказал Лу слуге, едва паланкин остановился перед парадными дверями дворца.
– Благоволите следовать за мной, – поклонился слуга.
Он повел каллиграфа и Ирис не во дворец, а в обширный сад, что простирался вокруг дворцовой башни. Здесь благоухали сотни самых разнообразных цветов и деревьев, журчали фонтаны; крупные бабочки и стрекозы порхали, словно живые драгоценности.
– Как здесь прекрасно! – тихо воскликнула Ирис. Глаза ее светились детским восторгом.
– Вы правы, сестрица, – услышала она ласковый и нежный женский голосок.
Навстречу гостям вышла молодая женщина в светло-малиновом халате, сплошь затканном узорами и отороченном золотой нитью. У красавицы была высокая прическа замужней дамы, в волосы искусно вплетены ало-золотые шнуры, приносящие, как говорят, удачу и богатство. В руках женщина держала корзинку, наполненную ранними персиками. Лу Синь, увидев женщину, пал на колени.
– Владычица Фэйянь, – прошептал он, не смея поднять глаз.
– Встань, Лу, – тихо попросила Фэйянь. – Встань и представь мне свою жену.
Каллиграф повиновался и сказал:
– Ирис, поклонись великой владычице Фэйянь, сестре нашего императора.
Фэйянь обняла оторопевшую девушку:
– Ирис, не слушай его. Нечего разводить церемонии. Я давно хотела тебя увидеть. Идем-ка в беседку у озера: я приготовила чай, да вот еще и персиков нарвала. Ты какие сладости любишь?
– Сахарные палочки, – робко сказала Ирис, не смея глянуть на принцессу.
– А я пампушки с медом. У меня есть и то и другое, так что чаю мы с тобой попьем отменно. Лу, что ты застыл? Идем же с нами!
В беседке Фэйянь принялась потчевать своих гостей чаем и сладостями. Ирис поначалу ужасно робела и смущалась, но потом осмелела и изредка бросала на Фэйянь исполненные немого восторга взгляды. Как же, сама легендарная принцесса династии Тэн запросто сидела с нею и поила чаем!
– Я счастлив видеть вас, принцесса, живой и здоровой, – меж тем сказал Лу Синь.
– О, я и сама счастлива. Мне представляется страшным сном время, которое я провела у императрицы Чхунхян. Ты ведь знаешь, Лу, в Жемчужном Завете начались бунты и нестроения, после того как Баосюй уничтожил проклятую императрицу. Знать пожелала выдвинуть своего повелителя, а воины-сатораи – своего. К тому же Жемчужный Завет лишился покровительства острова драконов… Но ты почти не слушаешь меня, Лу. Что гнетет тебя?