– Они возвращаются, – сказал Лхойким, и Семен понял, что все его рассуждения напрасны.
На сей раз стая прошла чуть в стороне – в паре десятков метров. По-видимому, у животных были тут какие-то свои дела. Семен проводил их взглядом, потом опустил в воду весло и изрек:
– Вот так, ребята… На этих зверей мы охотиться не будем – даже с большой голодухи!
Неандертальские парни смотрели ошарашенно: похоже, им и в голову не могло прийти попытаться нанести ущерб этим существам.
Процесс высадки был долгим и мучительным. На берегу собралась небольшая толпа мужчин и женщин, которые готовы были помочь, но как это сделать, не знали. Семен тоже не знал – у приморских жителей выработаны особые приемы и навыки, но его память в этом отношении была почти чиста. Тяжелая медленная волна накатывала и отступала. Выглядело это не очень страшно, но было совершенно ясно, что последний десяток метров до берега будет действительно последним – и груз, и люди окажутся в воде. Приходилось импровизировать: Семен командовал – кричал и ругался – на нескольких языках сразу.
С четвертой или пятой попытки высадка состоялась. И пассажиры, и встречающие оказались мокрыми, груз залит водой, дно лодки пропорото в нескольких местах, а каркас скособочен.
Семен в голом виде бегал по берегу, махал руками и отжимался, чтобы скорее согреться. При этом он повторял никому не понятную фразу о том, что первый блин всегда комом и все могло быть гораздо хуже.
По идее, изголодавшиеся люди должны были накинуться на привезенную добычу. Ничего подобного не случилось. На освобожденном приливом пляже состоялся некий обряд. Причем в очередной раз сложилось впечатление, что все организовалось само, никто не командовал. Семен сказал только, что груз – это пища, субстанция, предназначенная для приема внутрь. После чего отправился наверх, чтобы переодеться в сухое и сжевать кусок пеммикана. Потом он не удержался и некоторое время рассматривал сверху море, пытаясь представить, где они побывали и каковы дальнейшие перспективы. Когда он спустился вниз, действо было в разгаре. На плоской глыбе известняка установили клыкастую голову моржа. С кусками мяса или сала в руках неандертальцы подходили, усаживались на щебенку, образуя широкий полукруг перед ней, и молча принимались за пищу. Старшие вскоре впали в знакомое сомнамбулическое состояние, что, впрочем, не мешало им отрезать и глотать куски.
Употребление сырого мяса давно уже не вызывало у Семена никаких отрицательных эмоций – он и сам порой наворачивал его за милую душу. А вот смотреть, как люди заглатывают куски теплой, скользкой, бугристой жировой ткани с кровянистыми прожилками… бр-р! Наверное, усвоить сразу такое количество жира организм «белого» человека не сможет, даже если он украинского происхождения.