– Без тебя наши воительницы совсем от рук отбились – творят, что хотят! Даже посвящение – свое, женское, – устраивать начали. А Рюнга у них теперь вроде как главная.
– Р-разберемся! – с пьяной самоуверенностью пообещал Семен. – А что за девчонка?
– Не узнаешь, что ли?
– Не-а… Ну, может, и видел в поселке или даже здесь. Они тут часто вокруг Ветки крутились.
– Ты ее саму спроси, – с пьяной ухмылкой посоветовал Медведь. – Пусть и тебе расскажет.
– Да? – заколебался Семен, но потом развернулся и поманил к себе девочку: – Иди сюда! Голову подними, руки от лица убери! Вот так! Стой ровно, смотри на меня и отвечай внятно: ты кто?
– Сухая Ветка…
– Хек, – крякнул Семен. – Тезка, значит. Хотя… Хотя, если честно, то похожа. Когда мы познакомились, Ветка вот так и выглядела.
– При чем тут похожа?! – удивился вождь. – Получается, что это она и есть.
– Перестань, – попросил Семен. – Ветка умерла… Я сам ее…
– Кто же спорит?! – встряла Рюнга. Она говорила теперь на октаву выше. – Конечно, померла! А потом возродилась – передала этой соплячке свое имя! Думаешь, только у мужиков так бывает?
– Ничего я не думаю… Имя – это внутренняя сущность…
– И внутренняя, и всякая! – заявила Рюнга. – Мы проверяли – вроде как всё без обману.
– Не мучайте вы меня, – попросил Семен. – Объясните толком, в чем тут дело.
– Понимаешь, Семхон, – начал вождь, – приходит однажды к Рюнге вот эта девчонка – ее, вообще-то, Эльхой зовут – и говорит, что желает быть воительницей. Она когда-то раньше уже просилась, но ее не взяли – слабосильная слишком. И, значит, опять приходит. Я, говорит, теперь Сухая Ветка и всем накостыляю. Посмеялись над ней, конечно, а она палку схватила и давай махать, хотя никто ее не учил. Ну, тетки ее за наглость уделали, конечно, до полусмерти. Только им и самим досталось – вон, Рюнга с тех пор без зуба ходит!
– Врешь! – взвизгнула воительница. – У меня его и раньше не было!
– Видал? – обратился Кижуч к Семену. – На самого Бизона орет, как будто так и надо!
– Да ладно вам, – махнул рукой Семен. – Не ссорьтесь, мне и так грустно. Давайте лучше еще по одной вмажем – за подрастающее поколение. Ты будешь, Рюнга?
– Сами пейте эту гадость! Никакая она не подрастающая – выросла давно!
– Тогда просто посиди с нами, – предложил Семен, наполняя стопки. – Подвинься, Кижуч!
– Она все равно не поместится, – гаденько хихикнул Медведь. – Слишком великая воительница.
– Убью, сморчок! – пригрозила женщина и принялась стаскивать меховую рубаху. Кижуч благоразумно освободил край лавки, но этого оказалось мало – мощное движение бедра притиснуло старейшин друг к другу.