Я утихомирил раругга
обещанием ускорить процессы мышления, познания, анализа и синтеза очередного дерьма, в которое мы не без помощи него же и вляпались. Допросив с пристрастием бестию, я из его сбивчивых объяснений понял лишь то, что он повздорил с
Хроном
и тот пообещал устроить ему веселую жизнь. Мне до сих пор непонятен божественный юмор, тем более такого загадочного божества, как мой знакомый, который был то ли призраком, то ли скрывающимся под маской уродца-шалопая людоедом, играющим с миром в свои адские игры. Попробуйте остановить время, если ему пожелалось поизмываться над вами.
Делать было нечего, я всматривался до головокружения в поток, пытаясь отыскать безопасное место для переправы, пока не почувствовал поднимающуюся к горлу тошноту и понял, что меня сейчас вырвет от голода.
Самое мерзостное в моем положении было то, что у меня не было выбора. Либо я погибну от бездействия, либо я начну действовать, форсировать реку и какой-нибудь булыжник, несущейся в потоке, вырвется из массы воды и раздавит мое жалкое тело. Либо утону, либо задохнусь в облаке брызг. Я стоял перед рекой, текущей по небу и не мог заставить себя сделать хоть один шаг.
— Красиво?! — раздался скрипучий голосок из-за моей спины. Я оглянулся и увидел карлика, заметно подросшего с момента нашей последней встречи. Все-таки белковая диета дала кое-какие результаты, а леммингов в округе стало изрядно меньше.
Я ответил, что красота, как это ни прискорбно, так и не смогла спасти мир. Наверное, под красотой подразумевались вещи возвышенные. Хрон
обиделся и сказал, что мои придирки непонятны. Что я вижу перед собой типичный образец высокого реализма, текущую в небе горную реку. Мне было любопытно узнать, как ему удалось проделать этот фокус, но я постеснялся задать глупые вопросы, за что получил щипок от дракона.
Хрон
оказался тщеславным парнем и сам рассказал, что сия композиция является локальным возвратом в прошлое, в то время, когда русло реки еще не проточило каменное ложе каньона до той глубины, на которой находимся мы. Я восхитился бесполезностью и бессмысленностью этой затеи.
Хрон
обиделся и собрался исчезнуть, но я остановил его и долго извинялся, рассыпаясь в любезностях. Дракон завидовал мне. Он так не мог.
Хрон
оттаял от моих славословий и согласился продемонстрировать младенчество реки, когда она была похожа на маленький весенний ручеек, текущий из лужи, разлившейся в полдвора. Наверное, у каждого в детстве была своя любимая лужа. Конечно, была! — встрял дракон. Мы делали кораблики из пемзы и пускали их по расплавленному металлу. Потом прилетал кто-то из взрослых и задавал всем взбучку, так как были случаи, когда малыши — раругги , тонули, захлебнувшись расплавом... Ужасная смерть, сказал я и подумал: в кого, интересно, вселяются души маленьких дракончиков?