У терминала нас ждал темно-синий "мерседес", и Марино попытался завести разговор с водителем, который не разрешил сесть ему на переднее сиденье и не обращал на него никакого внимания. Марино мрачно курил в окно, позволяя врываться в салон холодному воздуху. Долгая дорога мимо убогих домов, раскрашенных граффити, и сортировочных станций привела нас в залитый светом современный город. Великие корпоративные боги "Герц", "Хонда", "Текникс" и "Тошиба" взирали на нас в сиянии олимпийских высот.
– Черт побери, это как в Чикаго, – пожаловался Марино. – Как-то странно себя чувствуешь.
– Сказывается разница во времени.
– Я был на западном побережье, но так себя не чувствовал.
– Здесь большая разница во времени, – сказала я.
– По-моему, это из-за того, что мы очень быстро летели, – продолжал говорить он. – Подумай, ты выглядываешь из маленького иллюминатора, как будто сидишь в космическом корабле. Ты даже видишь чертов горизонт. На такой высоте нет облаков, невозможно дышать, а температура, наверное, сорок градусов ниже нуля. Ни птиц, ни обычных самолетов – ничего.
Полицейский в бело-голубом "ситроене" с красными полосами остановил нарушителя скоростного режима напротив здания Банка Франции. На бульваре Капуцинов магазинчики превратились в модные бутики для самых богатых, и я вспомнила, что забыла узнать обменный курс.
– Потому-то мне опять хочется есть, – продолжал Марино свои научные размышления. – При такой скорости увеличивается обмен веществ. Подумай, сколько потрачено калорий. С тех пор как мы прошли таможню, я ничего не чувствую, а ты? Ни опьянения, ни насыщения – ничего.
Город был почти не украшен к Рождеству, даже в центре. Парижане растягивали скромные гирлянды и вывешивали еловые ветки перед своими бистро и магазинчиками, но пока нам не встретился ни один Санта-Клаус за исключением надувного в аэропорту, который раскачивал руками, как будто делал зарядку. Немного больше праздник ощущался в мраморном холле "Гранд-отеля", в который нас привезли: он был украшен рождественскими венками и елями.
– Господи Иисусе, – пробормотал Марино, оглядывая колонны и огромные люстры. – Как по-твоему, сколько стоит номер в этом заведении?
Музыкальная трель телефонных звонков не умолкала, очередь у стойки портье наводила грусть. Повсюду стояли чемоданы и сумки, и я с растущим унынием поняла, что регистрировалась только что прибывшая группа туристов.
– Знаешь что, док? – произнес Марино. – Здесь я вряд ли смогу позволить себе даже кружку пива.
– Если вообще доберешься до бара, – ответила я. – Похоже, мы пробудем здесь всю ночь.