– По какому порядку? О чем? – не понял дипломат.
– По порядку – это с самого начала, – терпеливо объяснил Смирнов – Как вы в первый раз увидели его и до самого конца, что напоследок вы сказали ему и что он вам.
– Когда он появился в отсеке первого класса, я уже сидел на месте. Хотя мне казалось, что я, как всегда, вошел в самолет последним. Он, не раздеваясь и не выпуская из рук кейс…
– Из руки, – перебив, прервал его Смирнов.
– Да, да, из руки, – согласился с ним дипломат. – Он только шляпу снял, как сразу же сел на то место, где его потом и нашли. Странно, в самолете сравнительно тепло, а он так и не снял свое довольно теплое пальто.
– Для того чтобы снять пальто, ему надо было расстегнуть наручники, которыми он приковал себя к кейсу. Вы заметили эти наручники?
– Блестело у него что-то на запястье, но я подумал, может быть, браслет?
– Значит, не заметили, – констатировал Смирнов. – А кейс заметили?
– Да, кейс заметил.
– Этот? – Смирнов вытащил чемодан из громадной командирской сумки, и поставил его на стол.
– Вроде да. Похож.
– Не похож, а да или нет? – жестко нажал Смирнов. – Кейс отнюдь не стандартный, и спутать его с каким-нибудь другим довольно трудно. Что скажете, да или нет?
– Да, – решился наконец дипломат. – Послушайте, а вы можете сделать так, чтобы моя фамилия не появлялась в печати? Ни в нашей, ни в мировой?
– К сожалению, я не репортер уголовной хроники «Вашингтон пост» или «Комсомольской правды». Поэтому обещать не могу. Дальше.
– Мы молча раскланялись, и все. Я все три часа полета внимательно читал и в связи с этим не заметил, чем он занимался. Только когда сели в этой дыре, перебросились парой слов. Я коньяка хотел выпить, а он – воды. Потом он лекарство принял и сказал, что в полете спать не любит, а сейчас поспит.
– Кто ему лекарство давал? – перебил Смирнов.
– По-моему, старшая стюардесса… – с сомнением начал дипломат, но спохватился, – да, старшая стюардесса.
– Ну а потом?
– Потом он привалился к стенке, я накрыл его пледом и ушел. Все.
– Когда вы вернулись, плед был в том же положении?
– В принципе, да. Только верхняя часть накрывала его лицо. Я думал, что он сам натянул его…
– Ну а еще какие-нибудь детали, незначительные подробности? Вы ничего не упустили? – старался дожать Смирнов.
Дипломат сделал вид, что задумался, и после этого ответил решительно:
– Я рассказал обо всем, что видел и помню. Абсолютно все. – И встал. – Я могу быть свободен?
– Ну конечно же! – с лучезарной улыбкой разрешил ему удалиться Смирнов.
Дойдя до двери, дипломат остановился:
– Кошмарный случай. А еще этот никому из нас не нужный шум, который поднимется…