Луазель прошаркал к несгораемому шкафу. Он всегда шаркал ногами, странная привычка для человека, который любил крепкие мужские словечки. Он достал с полки толстую папку и театрально кинул ее на стол.
– Вот, – вздохнул он, – самое грязное дело о столичном маньяке-убийце, которое только было за многие годы. Нечего и говорить, министерство на нас всех собак спустило. Так что, если сумеешь помочь мне, я в долгу не останусь – дашь на дашь – все по закону. Если тебе попадется этот парень…
– Само собой, – заверил Луи, думая, что в эту самую минуту парень свернулся под одеялом у Марты, а та читает ему книжку, чтобы развлечь этого блаженного.
– Что ты хочешь знать? – спросил Луазель, листая досье.
– Про убийства. Есть ли какие-то детали, не описанные в газетах?
– Не так много. Вот посмотри на фото, тебе это больше поможет. Как говорится, картина маслом… Про первое убийство, это было двадцать первого июня на улице Аквитании. Комиссар уперся как бык, не захотел сотрудничать! Представляешь? Пришлось звонить в министерство, чтобы прочистили ему мозги.
Луи ткнул пальцем в одну из фотографий:
– Это женщина с улицы Аквитании. Красивой не назовешь, но судить сложно, лицо искажено от удушья. Он вошел к ней в квартиру неизвестно как, где-то около семи вечера. Заткнул ей рот тряпкой и, похоже, зверски прибил об стену.
– А говорили, что он ее задушил.
– Да, но сначала оглушил. Не так просто душить сразу, если можно так выразиться. Потом он подтащил ее к ковру на середину комнаты, там остались следы ботинок. И вот тут уже он ее задушил, а потом раз двенадцать ударил чем-то острым, скорее всего маленькими ножницами. Этот тип просто чудовище.
– Сексуальное насилие было?
Луазель воздел руки к небу и снова уронил, как бы выражая недоумение:
– Ничего!
– Ты вроде как удивлен?
– В подобных случаях всегда ожидаешь обнаружить следы. Сам посмотри: одежда в порядке, и поза убитой вполне пристойная. Никаких следов секса.
– А эта женщина… Напомни, как ее зовут…
– Надя Жоливе.
– По ней что-нибудь есть?
– Мой коллега наводил справки, но ничего интересного не обнаружил. Читай сам: тридцать лет, секретарша в коммерческой фирме, собиралась замуж. Самая обычная женщина. Когда через десять дней произошло второе убийство, он бросил заниматься Надей. И я бы так поступил, как только узнали об этой сволочи, который следил за ними. Что касается моей жертвы…
Луазель замолчал, листая папку, потом вынул из него пачку фотографий и разложил их перед Луи:
– Вот она. Симона Лекур. То же самое, видишь, все совпадает до мельчайших подробностей: оглушили, вытащили на середину комнаты с кляпом во рту и убили.