– Я знаю, – ответил Марк, – мы виделись.
– А зачем ему эти шмотки? Марк положил себе картошки.
– Чтобы спрятать кое-кого от полиции.
– Это в духе Кельвелера, – проворчал крестный. – Что он натворил?
Марк посмотрел по очереди на Матиаса, Люсь-ена и крестного, которые в счастливом неведении уплетали запеканку.
– Да так, ничего особенного, – сказал он угрюмо. – Это просто тот псих, который убил двух женщин в Париже, убийца с ножницами.
Все дружно подняли головы, Люсьен громко хмыкнул, Матиас промолчал.
– Еще хотел вам сказать, – продолжал Марк тем же тоном, – что сегодня он ночует у нас, я его пригласил.
– Это еще что за шутки? – весело осведомился Вандузлер-старший.
– Сейчас расскажу.
Марк пошел проверить, хорошо ли закрыты окна.
– Антикризисный комитет, – проговорил Люсьен.
– Заткнись, – посоветовал Матиас.
– Убийца с ножницами, – продолжил Марк, садясь за стол, – тот самый, о котором трубят все газеты, прячется у старой Марты, она заботилась о нем в детстве, когда он был маленьким и несчастным. Марта вцепилась в свою куклу, как львица, и вопит, что он невиновен. Она попросила Луи помочь. Но если Луи отдаст его полиции, Марта тоже пойдет за решетку. Ну, вы помните поговорку про купель и младенца, так что сами понимаете, как все сложно. И Луи сегодня вечером приведет парня к нам, потому что боится, как бы тот не укокошил Марту. А здесь нет ни одной женщины, только не подумайте, что меня это радует. Здесь только четверо одиноких мужиков, на которых, как он считает, можно положиться. Мы должны будем следить за ним день и ночь. Вот.
– Всеобщая мобилизация, – снова вставил Люсьен, жуя картошку, – перед этим стоит как следует накормить солдат.
– Может, это и смешно, – сухо сказал Марк, глядя на товарища, – но если бы ты видел Марту, постаревшую на десять лет, если бы ты видел этого жалкого болвана и то, как выглядят убитые женщины, ты бы меньше хохмил.
– Да знаю я. Ты меня за идиота держишь?
– Извини. Я весь пол выдраил у мадам Молле и подыхаю от усталости. Теперь, когда вы в курсе, я поем и помолчу, а за кофе расскажу подробности.
Марк редко пил кофе, от него он начинал нервничать, и все считали, что ему он не нужен, потому что и без того было похоже, как будто он пьет по десять чашек в день. С другой стороны, кофе отнюдь не успокаивал и Люсьена Девернуа, который любил произносить речи. Но поскольку Люсьен всегда не прочь был поскандалить, он ни за что на свете не лишил бы себя возбуждающего напитка. Что до Матиаса Деламара, он был кроткого нрава и порой просто поражал своей молчаливостью, кофе ничего тут не менял. Тем временем, пока крестный налил три чашки, Марк пытался разложить гладильную доску. Матиас пришел ему на помощь. Марк включил утюг, подвинул к себе корзину, доверху набитую бельем, и бережно разложил на доске блузку.