Я встала:
– Пойдем, посмотрим. Проверим, правда ли это. Если Лиза все выдумала, я извинюсь или как-нибудь. Если нет – прости уж. Пойдем.
– Я… я не могу… он взбесится. Если Шон узнает, он взбесится. Я обещала ему не трогать его вещи. У него на эту тему пунктик – я не могу…
В ярости я развернула ее к себе:
– Забей, слышишь? Забей! И на него тоже. И на его ебаные игры. Джейми! Подумай о Моджо! Подумай о своих настоящих друзьях! Шон псих. Джейми, он ебнут на голову. Он опасен! Пойдем наверх и докажем это раз и навсегда!
Я дрожала от злости на нее – и на него. Мы медленно поднялись по ступенькам. Джейми тихо всхлипывала, вытирая слезы рукавом.
Ее двойная кровать стояла за дверью у окна. Занавески были отдернуты, и поднявшийся ветер сотрясал шаткие большие оконные рамы. Я всегда считала, что в комнате невыносимо сквозит.
Кровать у Джейми была дешевая, поставленная еще владельцем, с изголовьем и изножьем под медь – расходящиеся полукругом металлические трубки с большими полированными шарами. Кровать отражалась в единственном дорогом предмете мебели – зеркале в полный рост, купленном несколько лет назад на барахолке.
В комнате царил беспорядок – на полу, на комоде, на каминной полке, везде валялись книги, одежда, косметика, расчески, плюшевые медведи, грязные чашки и тарелки из-под тостов. Я бы здесь не выжила и пары секунд. Вот уж воистину, на вкус и цвет…
Я смотрела куда угодно, только не на чертову сумку, валявшуюся на кровати посреди бардака. Я знала, стоит мне – нам – ее открыть, и все. Все изменится, так или иначе. Переменятся наши жизни и наша дружба – к лучшему или к худшему. Я не знала, куда.
Джейми задумчиво нагнулась и зажгла маленький газовый камин – такие стояли во всех комнатах, кроме чердака. Мы их называли «брэдфордское центральное отопление».
Мы медлили – каждая по своим причинам. Но это нужно сделать. Я сгребла сумку – она оказалась довольно легкой, – и плюхнула на пол. Расстегнула молнию и развернула, чтобы падал свет из окна. Спиной к двери мы уселись на пол, как дети с новой, интересной, но не очень красивой игрушкой.
И что мы увидели? Носки. Грязные спортивные носки. Сердце у меня упало. Да, мне должно было полегчать – но не полегчало. Мы перебирали грязное белье Шона, и я чувствовала, как от Джейми поднимается волна надежды. Было неприятно, что она мне до сих пор не верит, что она хочет верить ему, а не мне.
Я отодвинула грязное белье. Оказалось, его не так и много – всего лишь тонкий слой. А под ним – да, вы угадали – журналы. Новые, старые, по большей части небольшого формата. Да, с жестким порно. Не буду вдаваться в детали – думаю, вы без особого труда представите, что мы увидели, – то, на что я заставила смотреть Джейми. Не знаю, лично я не