Мишка почувствовал, что за жеванье его здесь, так же как и дома, не погладят по головке. Он хотел поскорее удрать. Но хижина была такая низенькая и тесная, что ему никак нельзя было в ней повернуться: ведь он был уже величиной почти с лошадь, да ещё с большими рогами. Выйти он мог, только пятясь задом. А сзади, к несчастью, уже подходил хозяин. Он сразу увидел обрывки своих картин и догадался, в чём дело.
– Ах ты, дьявол косматый! Пп-рро-клятая скотина! – с чувством воскликнул рассвирепевший дед.
Он взял здоровую хворостину и изо всей силы отдубасил по спине безбожника-оленя. Мишка обиделся и убежал.
Через несколько дней он снова разгуливал вокруг хижины. Старик не видел его и спокойно работал на пасеке. Когда Мишка заметил, что дед наклонился над ульем, он тихонько подошёл сзади, поднялся на дыбы и, в свою очередь, отколотил старика по спине.
Ну, тут уж, знаете, самое святое терпение и то лопнет!
Старик трижды проклял это «гнусное творение» и стал упорно прогонять от себя оленя.
Время шло. Начались заморозки. Листья уже облетели, приближалась зима.
С наступлением холодов жизнь у кордона как-то замерла. Люди заперлись в комнатах. Кругом нашего домика иной раз по целым дням не показывалось ни одного живого человека.
Вскоре выпал первый снег.
Мишка радостно встретил это событие. Он долго танцевал в снегу – должно быть, купался. Нагибал ветки деревьев, стряхивая на себя тучи снега, раскидывал его ногами и наконец, разгорячившись после такой работы, схватывал снег губами и ел его.
Только теперь все заметили, какая густая шуба отросла у него к зиме. Особенно длинной и пушистой она была на шее и на загривке, как будто на Мишке был надет красивый тёплый воротник. Длинная бахрома шла от передних ног по низу живота, а ноги остались такими же тонкими и гладкими, без всякой опушки, как были и летом.
Этим марал отличается от северного оленя.
У того ноги гораздо короче, толще и у самого копыта опушены мехом. Благодаря этим мохнатым ногам северный олень ступает по снегу так, как будто он обут в тёплые меховые валенки. Марал же и зимой ходит словно на высоких каблучках.
Всю зиму Мишка прожил без особенных приключений дома. Правда, он частенько разгуливал по лесу и в горах или спускался по дороге вниз, к расположенным там опустевшим дачам. Но к вечеру он всегда лежал дома, на своём месте. Спал он на крыше кузницы, устроенной под навесом горы.
Бывали случаи, что Мишка, отправившись к деревне, стрелой прилетал оттуда, преследуемый десятком собак-гончаков.
С воем и лаем неслись эти азартные охотничьи души за оленем. А он летел впереди, высоко закинув голову и раздувая ноздри.