Франт спит изо всех сил, и слышно даже, как он похрапывает. Тогда петух приглашает кур. Сбегается суетливая стая, и начинается делёж.
Франт открывает один глаз… Прыг! – и курица бьётся у него в зубах, а вся стая с шумом разлетается прочь.
Франт прекрасно понимал, что курицу надо поскорее прятать. Зарывать было долго, да и собаки не давали, и потому он тащил её на поленницу и спускал в свою кладовую, между рядами дров.
Сбросить курицу вниз Франту было легко, а вот достать её оттуда он уже никак не мог, так как щель между дровами была узкая и глубокая. Но это ничуть не огорчало рыжего разбойника: он был всегда сыт и ловил кур не для еды, а просто из любви к искусству.
Дни стояли жаркие, и скоро Франтовы запасы стали удушливо пахнуть.
– Что это за ароматы? – удивлялся отец, морща нос. – Дышать нечем, просто невозможно по двору пройти. По-моему, у Франта завёлся какой-то «секрет моей бабушки».
И вот однажды Соня взглянула за дрова и обнаружила там склад куриных трупов.
Нет, это было уж слишком!
Франта сильно отхлестали прутиком, разложив куриные останки перед его носом.
– Как тебе только не стыдно смотреть мне в глаза?! – кричала на него разъярившаяся Наташа.
А Франт, забираясь с обиженным видом на поленницу, злобно озирался и вопил: «ках! ках! н-нгррррр…»
Такого подвижного и юркого зверя, как Франтик, у нас ещё не было. Он положительно минуты не мог высидеть спокойно. Если он не спал и не был занят обдумыванием какой-нибудь каверзы, то непременно суетился, бегал своим курц-галопом от крыльца к сеновалу или карабкался на кирпичи у крыльца, на перила.
Франт не на шутку увлекался своими складами, хотя это накопление доставляло ему много неприятностей и волнений.
Собаки скоро применились к привычке Франта прятать еду, и, в то время как он всё более ухищрялся в припрятывании запасов, они научались всё лучше их отыскивать.
И в этом они оказались гораздо сообразительнее лисицы.
Франт почему-то считал, что прятать можно только или спуская еду за дрова, или закапывая за конюшней в навозной куче. Все другие места он считал неподходящими.
Для того чтобы собаки не трогали припрятанного, он пропитывал его своим острым запахом. Но эта уловка не помогала: собаки только быстрее находили ароматные кладовые Франтика. Они скоро привыкли к его запаху и перестали считать его противным.
Франт был легкомысленный малый, а кормили его всегда досыта, и потому о половине спрятанной пищи он тотчас же забывал. Но одно-два места он обычно помнил и очень огорчался, если, долго пыхтя, отодвигал носом тяжёлое полено и под ним вдруг не оказывалось огрызка колбасы или требухи.