Воспоминание о больнице сообщило моим мыслям новое направление. После того как Вероника принесла поднос и удалилась, я сказала:
– Ты знаешь, Эрика не принимает пациентов дома. У нее кабинет в больнице.
Мне хотелось намекнуть ему, что нужно бы позвонить и договориться о встрече. Но мои ухищрения, как всегда, не увенчались успехом. Он только рассеянно кивнул. Я подала ему чашку. Он поставил ее на стол перед собой и продолжал неподвижно сидеть, глядя на языки голубоватого пламени в камине.
Я пила кофе в полной тишине, пока перезвон каминных часов не напомнил мне, что скоро должны прийти из школы Кэрри и Питер. Они посещали частную школу, которая очень нравилась Теду и находилась на Восточной, 80. В хорошую погоду они возвращались домой пешком. Поэтому их можно было ожидать в любую минуту. А я так и не получила никаких подтверждений того, что Джоул действительно начнет лечиться. Но у него могли быть обычные затруднения с деньгами. Свободная профессия не приносила больших доходов.
– О деньгах не беспокойся, – сказала я. – С Эрикой я сама расплачусь, а ты потом мне отдашь.
Но после этого он вдруг поднялся.
– Ты меня поселила в кабинете?
Я не сразу смогла ответить, и только смотрела, как он, приложив ладонь ко лбу, идет по лестнице. У него опять был мрачный и усталый вид.
– У тебя все в порядке? – спросила я.
Мне показалось, что с ним произошла какая-то внезапная перемена, но я понятия не имела, в чем она заключалась.
Джоул не обернулся и даже не остановился.
– Я устал, – пробормотал он. – Пойду полежу немного.
Это было сказано достаточно мягко и спокойно, но когда я посмотрела ему вслед, мне почему-то стало страшно, и я не решилась последовать за ним. Он быстро скрылся за дверью. И тогда я подумала, что, быть может, освободив Джоула из «Бельвю», я тем самым затронула нечто совершенно мне неподвластное.
Вскоре явились дети. Весть о новом обитателе нашего дома они встретили с энтузиазмом – не столько из семейных чувств, сколько оттого, что Джоул побывал в «Бельвю». Когда я не могла вызволить его оттуда, они очень беспокоились.
– Держу пари, ему здорово досталось, – заявила Кэрри. – На него набрасывались сумасшедшие!
Она принялась изображать, как это происходило. Питер, обычно более сдержанный, был столь увлечен ее пантомимой, что решил, показать собственную версию. Мне пришлось положить конец представлению.
– Он сейчас отдыхает. Постарайтесь вести себя тише.
Они тут же присмирели. Питер с таким видом принялся готовить уроки, что я не могла не почувствовать немого упрека. Кэрри тем временем на цыпочках прошла в свою комнату, где провела длинный телефонный разговор со своей самой близкой подругой Кэролайн о превратностях домашней жизни. Подобная беседа уже происходила совсем недавно. Отец Кэролайн, худой впечатлительной девочки с кудрявыми волосами, был весьма раздражительным человеком.