Дон Педро заговорил с ними по-испански, потом снова повернулся ко мне.
– Теперь вы должны остаться, мадам.
Я стояла не в силах уйти. Мне не удалось понять, о чем он говорил, но я услышала имя Джоула Делани и увидела, как в глазах, устремленных на меня, загорелся живой интерес. Миссис Перес подошла ко мне и коснулась моего запястья. Ее холодная худая рука походила на птичью лапу. Я уже знала, что миссис Перес немного говорит по-английски, по крайней мере в чрезвычайных ситуациях.
– Останьтесь, – шепнула она. – Они хотят поймать Тонио.
– Мы стараемся изгнать его из вашего брата, чтобы помочь ему найти покой, – пояснил Дон Педро.
Последовавшая сцена показалась мне кошмарным сном. Приторный аромат благовоний, гипнотическое мерцание свечей, Дон Педро, расстилающий черную скатерть, – на нее он поставил небольшую фигурку святого.
– Кто это? – спросила я удивленно.
Красивый парень, стоявший рядом со мной, сказал:
– Тс! – Но потом он смягчился: я, как-никак, была сестрой Джоула. – Сан-Маркос – покровитель вcex брухос. – Он говорил по-английски без акцента. – Дон Педро – хороший брухо, – добавил он, – правда, берет чертовски дорого.
Я взглянула на истоптанные туфли и разломанную черную сумочку миссис Перес, недоумевая, как ей удалось стать клиенткой Дона Педро. Вероятно, она получила страховку за своего мужа. Но, отдавая ее Дону Педро, миссис Перес, очевидно, оставалась без средств к существованию.
Дон Педро встал перед самодельным алтарем и принялся монотонным голосом взывать сначала к Сан-Маркосу, а затем и к другим святым. Я уловила имена Сан-Габриэля, Сан-Мигеля и еще какое-то совершенно незнакомое, очевидно африканское, имя. Он произнес то же самое, развернувшись в противоположную сторону. Когда он снова повернулся, я поняла, что Дон Педро созывает духов с четырех концов света.
После этого он поставил на скатерть бутылку рома и четыре вазы с какими-то фруктами – очевидно, подношения духам, затем достал калебасы, наполнил их ромом и раздал всем присутствующим.
Ром оказался теплым и маслянистым, но я поднесла тыкву к губам и тем самым как будто удовлетворила Дона Педро. Мне стоило огромных усилий не убежать, когда все встали в круг и начали петь. На краткое обращение Дона Педро хор отвечал столь же кратким, но бесконечно повторяемым словосочетанием.
Я очень остро чувствовала, что мне здесь не место. Пение вызывало у меня беспокойное чувство, но я не верила в их духов, дары и песнопения. Однако, после того как образовался круг, я не могла уйти, не помешав им. Прошла целая вечность, и мое отвращение возрастало по мере того, как пение становилось громче. Все более настойчивое и пронизывающее, оно делая меня слабой и больной. Я вспомнила, что пришла прямо из библиотеки и даже забыла пообедать.