- Что же вы намерены предпринять? - прямо спросил Шулленбург.
- У нас имеется немало возможностей, я постепенно введу вас в курс, заверил его Штрадер. - Но уже сейчас следует признать: рассчитывать на приход к власти так называемым демократическим путем, по-видимому, нельзя... Красные сбили народ с толку, и выборы в земельные ландтаги привели к совершенно неудовлетворительным результатам...
Шулленбург повторил свой вопрос. Штрадер остановил на нем острый взгляд и резко, с нескрываемой злобой ответил:
- Народ не всегда знает, что ему надо... Поэтому мы с вами должны действовать, и как можно скорее. Я пойду своим путем. У меня есть тщательно разработанные планы, и я уверен, что мои друзья за океаном отнесутся к ним положительно, они нам помогут...
- Боюсь, что для меня все это слишком сложно, - задумчиво произнес Шулленбург. - Я всего лишь строевой командир.
- Никакой ошибки нет. Приглашая вас сюда, я имел в виду прежде всего вашу военную специальность, герр генерал-полковник.
- Танки?
- В частности и танки. А вообще-то умелое командование сухопутной армией в условиях войны. - Штрадер сказал это, подчеркивая каждое слово, и снова пытливо посмотрел на Шулленбурга.
- Это уже понятнее, - сказал тот искренне, - можете располагать мной. Вы, вероятно, учитываете в ваших планах: армии стран Варшавского договора мощная сила.
- Это не может остановить нас, - решительно заявил Штрадер. - Все будет как и раньше: тактика молниеносной войны, внезапное нападение - ныне этот принцип имеет неизмеримо большее значение, чем когда-либо прежде... Направление главного удара...
- Мы дадим вам новейшее вооружение, - вмешался Карл Функ.
Его дополнил генерал Кривель:
- И отличный, специально подобранный нами командный состав.
Вот теперь Шулленбургу стало ясно, чего хотят от него собравшиеся здесь заговорщики.
О деталях будущих действий по выполнению планов Штрадера и его компании во время этой встречи разговоров не было, но своего удовлетворения результатом переговоров с Шулленбургом Штрадер ни от кого не скрывал.
- Вы даже не представляете себе, граф, как я счастлив иметь такого военного советника, как вы, - откровенно и с чувством признался он. И Шулленбург тотчас отметил фальшь в его словах: то, что сказали здесь Функ и Кривель, свидетельствовало о том, что ему, генерал-полковнику фон Шулленбургу, отводится роль отнюдь не советника, что в советниках он должен ходить до какого-то заранее определенного Штрадером и его бандой часа, после чего действовать придется в соответствии с военной специальностью.