Женщина хлопотала возле него, положила ему под голову свой плащ.
Уже засыпая, не будучи в состоянии даже пошевелиться, Торопов все же старался сохранить ясность мысли.
Сатановская вскочила на ноги и все ходила тут же взад и вперед. Она определенно нервничала. Так прошло, наверное, не менее четверти часа. Послышались шаги, кто-то осторожно подходил.
- Наконец-то! - вырвалось у женщины по-польски.
- Из хи слиип? (он спит?) - спросил негромкий, грубый мужской голос.
- Иес, оф коос (да, конечно), - ответила Сатановская.
Итак, они будут разговаривать по-английски, на языке, которым майор, к сожалению, владел весьма посредственно. Невероятным усилием воли он осторожно чуточку приоткрыл глаза: рядом с туристкой стоял высокого роста незнакомый ему мужчина в советской военной форме, с погонами полковника авиации. Он сказал Сатановской что-то еще, шагнул к лежащему у его ног Торопову.
"Кто это, уж не Грин ли?" - подумал майор.
Лже-полковник произнес несколько слов, сунул руку в карман, возможно, за пистолетом. В тот же миг Торопов окончательно потерял сознание.
Он очнулся точно от удара и тотчас все вспомнил. Сколько времени продолжался его сон, он не знал, но, по-видимому, долго. Рядом с ним лежала его спутница, как всегда красивая, невинно-чистая, нежная, и с непонятной ему тревогой всматривалась в его лицо.
- Проснулся, да?
Он утвердительно закрыл ресницы. Она прижалась к нему, должно быть, говоря словами полковника Соколова - кокетничала, пытаясь усыпить в нем тревогу.
- Тебе хорошо со мной, да?
- Да, - ответил он. Его душила злость.
На следующее утро он, как обычно, пришел в ее номер в гостинице. Он ждал, что его "подопечная" предложит какой-нибудь очередной маршрут, но вместо того она сказала с улыбкой:
- Сегодня ты останешься здесь, со мной... "Очевидно, весь смысл ее приезда к нам, в Советский Союз, и состоял во встрече с Грином, - подумал Торопов. - Свидание это вчера состоялось, и теперь Сатановской незачем мотаться по лесам и полям".
Через полчаса позвонили снизу, и Сатановская спустилась в вестибюль. Она возвратилась с билетом в руке. - Вот мы и расстаемся, - заговорила она с грустью. Торопов с удивлением вскинул на нее глаза. - Я сегодня вылетаю на родину, - пояснила она, пряча билет в сумочку. Он продолжал молчать, соображая, как следует держать себя в такой ситуации. Она с грустной улыбкой посмотрела ему в глаза. - И я хочу попросить у тебя прощения за те неприятные минуты, которые тебе пришлось пережить по моей вине, но, честное слово женщины, у меня возникло к тебе искреннее чувство. "Что она этим хочет сказать?" - подумал Торопов. Она снова улыбнулась.