Нельзя игнорировать роль, которую в этом сражении играли духовные и нравственные ценности той эпохи. Великий магистр потерял полученные им преимущества, не напав на противника немедленно, затем снова медлил начинать сражение лишь для того, чтобы послать рыцарский вызов – два меча[77]. Король намеренно выстаивал мессу, не обращая внимания на просьбы своих командиров отдать приказ о наступлении. Ягайло продемонстрировал отличные способности командующего, приведя в порядке свои войска на поле боя, даже если учесть медлительность его продвижения после того, как польско-литовская армия ускользнула из лагеря, теперь же он, казалось, позволил событиям развиваться своим путем, не вмешиваясь в них. Возможно, король воспользовался церковной службой, чтобы оттянуть начало сражения, надеясь, что немецкие рыцари и их кони устанут под тяжестью вооружения; возможно, он ждал подкреплений; но, возможно, он просто был парализован нервным истощением и неуверенностью. Споры историков об этом так никогда и не будут полностью разрешены. Не исключено и то, что его истинная набожность подсказала ему, что время, проведенное в молитве, это самое важное, что он может сделать в тот момент.
В те времена больше надеялись на обращение к богу во время церковной службы, чем на хладнокровное планирование или тактические решения. «Да исполнится воля Господня!» Противник короля, Юнгинген, также отвел время молитве. Немецкие войска запели свой хорал Christ ist erstanden (Господь воскрес). Тем временем польские и литовские войска затянули свою боевую песню Bogu rozica dzewica (Гимн Богородице).
Битва
Рыцари, которые привезли два обнаженных меча, высокомерно вручили их королю и Витаутасу, вызывая их выйти на бой и сражаться. Король отреагировал спокойно, отпустил герольдов, а затем дал сигнал к началу битвы. В то время как поляки наступали в относительно строгом порядке, распевая гимн, литовцы бросились в бешеную атаку и рассеяли противостоящие им легковооруженные части. Затем силы противников истребляли друг друга примерно в течение часа. Только этот момент сражения описывается одинаково. Кроме признания этого факта среди летописцев, описывавших сражение, практически нет согласия. Поляки явно не ввели в бой свои основные силы, так как немцы продолжали обороняться, ожидая возможности нанести безжалостный удар в тыл какому-либо отступающему полку или в разрыв между вражескими рядами.
Битва при Грюнвальде до сих пор проигрывается историками снова и снова. Хотя общие черты сражения ясны, немецкие, польские и литовские историки так и не приходят к согласию о различных действиях, происходивших в ходе сражения, и даже о точном месте битвы на широком поле. Место, где в районе массовых захоронений расположена мемориальная часовня, было установлено археологами, но, так как последние вполне могли отмечать места, где были захоронены убитые пленники или умершие от ран после битвы через несколько дней, не существует общепринятого мнения даже о месте, где строились к сражению армии. Историки сходятся во мнениях о следующих фактах: крестоносцы, пришедшие на помощь ордену, располагались напротив литовцев. Возможно, потому, что они предпочли бы сражаться с татарскими язычниками, чем с польскими христианами. Но, возможно, просто потому, что это была самая удачная позиция. Тевтонские рыцари держали центр и правый фланг, напротив поляков и их наемников.