Раздался чей-то отвратительный хриплый голос:
– Вон отсюда, шлюхи! Быстро!
Джаг готов был поклясться, что так гремят камни, которые несет с собой бурный речной поток.
Обе подружки Джага вылетели из салона со скоростью пули, чего не скажешь об их юной товарке, которой никак не удавалось выбраться из-под тяжелого тела Патча. Однако ценой неимоверных усилий она все же освободилась от него. Джаг только сжал зубы, когда тело единственного на земле человека, который проявил к нему участие и взял под свою опеку, тяжело упало на пол. Девчонка, с ног до головы залитая кровью и сотрясаемая рыданиями, едва держась на негнущихся ногах, направилась к двери, устремив прямо перед собой пустой, невидящий взгляд. Ей тоже понадобится немало времени, чтобы забыть пережитый сегодня ужас!
Она вышла, хлопнув дверью, и в комнате воцарилась вязкая жуткая тишина. По приглушенному бормотанию, раздавшемуся за спиной, Джаг понял, что имеет дело с несколькими людьми. Он мог бы обернуться и точно пересчитать их, но ему совсем не хотелось шевелиться. В сложившейся обстановке не было никакой разницы – один там человек или целая сотня.
Гомон сзади смолк, словно по команде.
– Что общего у тебя с Патчем? – спросил хриплый голос.
– Я был его напарником.
– Смотри-ка! У тебя, должно быть, имеются скрытые таланты, раз он так канителился с тобой! Я вот думаю: а не использовал ли он тебя для развлечений? Ведь между двумя борделями путь зачастую очень долгий...
– Вы бы не осмелились так со мной разговаривать, будь я свободен!
По паркету застучали каблуки, и каждый шаг сопровождался нежным мелодичным звоном. Джаг понял, что его обидчик носит сапоги со шпорами. Еще пару шагов, и парнишка увидел этого человека краешком глаза. Он был, как некоторые властители, расфуфырен с головы до ног. Джаг заметил, что его сапоги сверкали, словно поверхность пруда в ясную лунную ночь.
Шпоры дзинькнули еще пару раз, и вот перед глазами мальчишки появилось отечное лицо в красных прожилках с брезгливо изогнутыми губами гуляки, постоянно стремящегося к наслаждениям. Длинные, слегка вьющиеся волосы каскадом опускались ему на плечи. Весь вид этого человека свидетельствовал о том, что он испытывает крайнюю степень удовлетворения самим собой и своими делами.
Это был Баском собственной персоной. Джаг без труда опознал его, когда тот достал из кармашка жилета серебряную табакерку с нюхательным табаком и, положив две щепотки на тыльную сторону ладони, ловко втянул их носом.
У него, действительно, между пальцами были перепонки, как у гуся.