– Посмотри, Джаг, – каркал тогда Псих, обводя рукой место очередного побоища, – посмотри, в кого они превратились! Взгляни на их боевые колесницы, похожие на панцири насекомых, на их рогатые шлемы, перчатки, усеянные заклепками и шипами, лиловые плащи... Налицо возврат к животным, к насекомым! Им не хватает только крыльев! Но терпение, всему свое время... Скоро за дело возьмутся Мутанты, я уже видел общины людей-муравьев, готовых наброситься на эту несчастную землю как на кусок падали. И тогда человеку придет конец, Джаг. Можешь мне поверить, грядет конец цивилизации, – он оборачивался к Джагу, впивался диким взглядом в его расширенные зрачки и четко произносил: – Не думай, будто у меня ветер в голове, мой мальчик! Я знаю, о чем говорю! К тому же, тебе не век сидеть на привязи. Придет время, и ты воздашь им по заслугам! Ты должен быть сильным телом и духом, иначе...
Псих был незаурядным ясновидцем, если только случайно не подслушал отрывки разговора между Баскомом и его сообщниками. В один прекрасный день, проезжая через деревню, в которой банда уже не раз останавливалась на отдых, а посему щадила ее обитателей и их добро, Джага, к его превеликому удивлению, обменяли на мула.
– Теперь за тебя не дадут и ломаного гроша, – прохрипел Баском, швырнув крестьянину преклонных лет конец веревки, которая обвивалась вокруг шеи Джага, – так что будет лучше, если я избавлюсь от тебя. Я рассчитывал продать тебя в "пике" твоей формы на рынке в Тенессии, но за время похода ты слишком изменился: черты лица стали резче и тверже, молочная кожа огрубела и потемнела, гладкие мышцы вздулись и обрели рельефность. К тому же, мне не нравится выражение твоей мрачной рожи. Короче, ты уже не тот лакомый кусочек, каким был раньше. Мало того, как мне доложил Баз, ты не слишком-то сговорчив. Даже ему ты больше не нужен, и этим все сказано! А поскольку мне очень нужен мул, я решил выменять его за тебя.
На том дело и закончилось, и караван тронулся в путь, сопровождаемый растерянным взглядом Джага. Пропустив всех вперед, Псих подъехал к нему, чтобы попрощаться.
– Не забудь, что я тебе говорил, Джаг! – отчеканил он, разворачивая нетерпеливо бьющую копытом лошадь. – Самое трудное еще впереди!..
Пришпорив лошадь, Псих нагнал колонну, которая постепенно скрывалась в облаках пыли.
Последняя фраза Психа надолго запала в память Джага: "Самое трудное еще впереди!.."
После ночи, проведенной на охапке сухого тростника в запертом снаружи сарае, Джагу дали миску пустой баланды и вывели во двор, где суетливо копошились в пыли худые грязные куры.