Из передних рядов врага появилась группа конников, мчавшаяся легким галопом и на скаку палившая из пистолетов в землю. На них были оранжевые кушаки, яркие и сразу бросающиеся в глаза, и тут как раз головной всадник стал стягивать с себя кушак, делая это неуклюже, одной рукой, так как другой он держал поводья. Кушак на какое-то мгновение застрял у него возле уха, а потом он нетерпеливо высвободил его сильным рывком и предоставил ветру отбросить в сторону. Остальные проделали то же самое – и что все это могло бы означать? Но времени на размышление не было: они уже добрались до противника. С яростным кличем Кит следовал по пятам за принцем и капитаном, вздымая ввысь саблю. Шеренги неприятеля дрогнули. Перед Китом возникло перепуганное, болезненно побелевшее лицо с открытым ртом. Заметив слабый отблеск чужой сабли, он сокрушительным ударом опустил свою между шеей и плечом. Кит почувствовал толчок и упругость тела, увидел, как поразительно яркая краснота, внезапно возникнув из ничего, изверглась струей на его ладонь и руку, ощутил столкновение плеча Оберона с другой лошадью. Ну а потом этот человек исчез, и впереди образовалась брешь, в которую и прыгнул Оберон, расширив ноздри от отвращения и гнева при запахе крови.
А вот и еще одно лицо, на сей раз искаженное в бешеном крикс, еще одна сабля, но теперь уже занесенная для удара. Кит высоко поднял свою саблю, почувствовал, как неприятная дрожь от столкновения клинков побежала вниз по руке, едва оба лезвия соприкоснулись. Оберон попятился, с интуицией доброго жеребца энергично выбросив перед собой передние ноги. Лошадь противника резко отскочила, и Кит со своей удобной позиции снова взметнул саблю. Рука и сабля показались ему налившимися свинцом, всадник успел проткнуть ему руку, прежде чем Кит нанес удар. Свист и рев в его ушах смолкли, когда он следил, как его клинок взмывает к солнцу и опускается, безжалостно врубаясь в плоть. Противник свалился вбок со своей лошади, но лицо у него не изменилось от гнева, словно он вовсе не почувствовал удара. Тишина в голове Кита снова взорвалась шумом, и Оберон прыгнул вперед.
А между тем, передние ряды противника дрогнули, заколебались, и теперь, когда на них обрушились всей своей тяжестью огромные кони, они развернулись и обратились в стремительное бегство. Это произошла медленно и вместе с тем внезапно, словно прорыв плотины: поначалу сдвигается дерево перемычки, а потом наступает короткая пауза, прежде чем рушится все сооружение и вода вырывается наружу. Победа! Они прорвали шеренги врага. Уголком глаза Кит заметил Малахию, лицо которого было перекошено от пронзительного крика, а глаза дико сверкали. Кит пришпорил Оберона, чтобы держаться рядом с Малахией. Они мчались быстро, быстрее ветра, их обезумевшие лошади неслись галопом, словно за ними гнались все силы ада. Лошади противника были слишком медлительны. Кит и Малахия мгновенно настигли их и зарубили седоков. Теперь повсюду вперемешку с атакующими неслись галопом беспризорные лошади, пока им не предоставлялась возможность отбежать в ту или иную сторону.