И битва возобновилась. Так где же этот Ньюкасл? Где же Руперт, Эйтин, Горинг, Байрон, где все их командиры? Куда подевалась их кавалерия? Пропало, все пропало, все, кроме «белых мундиров». Стало совсем темно, все было кончено, сражение проиграно, Англия проиграна, они падали на землю в этом мраке, но зубы их были оскалены в бешенстве, «барашки» продолжали сражаться, погибая, но не сходя с места, погибая прямо в строю, и белые мундиры краснели от их крови. Фрэнсис пал в самом конце, как раз перед тем, как «круглоголовые», пресытившись, наконец, убийством, двинулись вперед и разоружили последних из «барашков», взяв их в плен и этим спасая им жизни. Утром в этом полку насчитывалось четыре тысячи солдат, пленных же оказалось не более сорока.
Поначалу Гетта хранила молчание, когда привратник доложил, что пропали Анна и конюх. Если Анна вскоре вернется, то у нее будет наготове какая-нибудь отговорка, и Гетте совсем не хотелось без нужды выдавать ее. Но когда лошади возвратились без седоков и просочились первые сообщения о сражении, она не смогла более хранить эту тайну. Родители выслушали ее в молчании, а потом Мэри-Эстер, издав ужасный, душераздирающий крик, осела на пол, обхватив себя руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Глаза ее расширились от потрясения. А Эдмунд широкими шагами двинулся к двери и позвал Клемента. Когда тот явился, Эдмунд сказал:
– Оседлай Титанию и еще одну лошадь и жди меня на дворе.
Клемент ушел, а Эдмунд направился к камину и снял со стены пару пистолетов.
– Эдмунд, – воскликнула Мэри-Эстер, – что ты делаешь? Ты не можешь уходить из дома – там же сражение, страшное сражение!
– А ты хотела бы, чтобы я ничего не делал? – отозвался он. – Там моя дочь!
– Тебя ведь могут убить.
– О, на это у меня есть все права. Это моя вина. Мне бы следовало получше присматривать за ней.
Мэри-Эстер встала и направилась к нему, но холодность в их отношениях не позволила ей коснуться мужа.
– Будь осторожнее, – попросила она. Мэри-Эстер не понимала, какую пользу может принести его поездка, и боялась потерять еще и его, но сказать все это она не могла. Поскольку лошади возвратились без седоков, Анна, по всей вероятности, уже была мертва и не нуждалась в помощи отца, так что Эдмунд рисковал бы своей жизнью напрасно. Но он уже вышел, едва бросив на нее мимолетный взгляд. И женщины остались в одиночестве ожидать вестей о победе или поражении, жизни или смерти.
Первыми беглецами, проследовавшими мимо Морлэнда, были кавалеристы-«круглоголовые» из крыла сэра Томаса Ферфакса. По их словам, они были разбиты и обращены в бегство Горингом. Один или двое остановились выпить воды и перевязать раны. Гетта, ухаживавшая за ранеными, негромко, с отчаянием в голосе спросила, не знают ли они что-нибудь о младшем лейтенанте Хобарте, но никто ничего не знал. Позже явились роялисты, раненые и спасающиеся бегством. Ричард приказал слугам не впускать их, едва не вызвав этим открытый бунт, но тут в дело вмешалась Мэри-Эстер, успокоила разъяренных слуг и твердо заявила Ричарду, что никому не будет отказано в помощи.