– И как долго вы намерены плыть?
– Пока не пройдем всю глубину…
Большинство изысканцев через минуту утратили интерес к гостю, улетели и расположились вокруг огромного бассейна. Лишь самка в жемчужной накидке осталась подле спасенного.
– Но, к примеру… куда вы плывете? Мне нужно попасть на остров Волка, – сказал профессор.
– А нам никуда не нужно… – отвечала его собеседница.
– Однако вы движетесь к острову Дальний.
– Дальний – для стада. И кроме стада, там никого нет. Как и остров Волка.
– Там есть изображения, по-видимому, древние. Эгейцы на рельефах похожи на людей.
– Такие на Эгеиде есть повсюду. Когда-то мы тоже стояли на двух ногах и жили на суше. Был ли тот мир лучше или хуже, мы не знаем. Знаем одно: он невозвратим. Мы думали, что сбросили путы суши, как, впрочем, и многие другие путы, и ощутили невиданную дотоле свободу, и слились со стихией. Бурлящая жизнь под водой казалась сказочной, и мы вообразили себя ее повелителями. Однако желание возвратить прежнее одолевает эгейцев все чаще и чаще. Все дело в том, что мы не принадлежим полностью морю. Мы не смогли измениться настолько, чтобы научиться дышать водой. Мы дышим воздухом, спариваемся и размножаемся на суше. Мы разрушили прежнюю Эгеиду, чтобы приспособить ее к нашей новой жизни. Мы были уверены, что сможем обойтись без суши. Что море нас примет и взлелеет. Но мы вынуждены были вернуться. Не на сушу – на ее обломки. Эта половинчатость нас и погубит. Либо мы избираем Океан, либо сушу. Нельзя одновременно принадлежать тверди и морю. Но что выбрать? Физиология влечет нас в Океан. Но какая-то неистребимая мечта, беспочвенная – ах, это очарование старых слов – заставляет возвращаться на сушу. Лучшим было бы предоставить каждому возможность выбрать свой путь. Ведь не для всех он одинаково желанен. Кому суша, кому – море. Но неумолимость нашептывает: выбора не будет. Те, для кого притягательна суша, – умрут. Остальные уйдут в Океан и забудут, что когда-то могли выходить из него.
Профессора Рассольникова неприятно задела эта фраза: выбора нет. Сам он думал о том же совсем недавно на острове Дальнем. И вдруг сразу же (или почти сразу) услышал эту мысль в заявлении леди Эгеиды. Как будто она ее украла. Но как? Океан нашептал?
– Главная проблема – проблема выбора. Но способен ли разум вообще выбирать? В том смысле, что не способен оценить все далеко идущие последствия и потому выбирает наугад. – Его собеседница отвернулась, как будто не хотела больше разговаривать.
«Мы разрушили прежнюю Эгеиду, чтобы приспособить ее к нашей новой жизни».