Морли окинул меня внимательным взглядом. Стройный и черноволосый, миловидный и всегда безупречно декорированный по последней моде, он распространяет вокруг себя атмосферу такой чувственности, от которой женщины совершенно теряют голову, даже если его заносит в женский монастырь.
– Что это? У тебя, кажется, под носом грязь? – В последнее время Морли начал отращивать себе тонкие усики.
Он даже не улыбнулся.
– Сядь, Гаррет.
Я присел на стул – ближайший к двери.
Морли уселся передо мной и принялся пристально меня разглядывать. Наконец он произнес:
– Говорят, ты нынче у Белинды на жалованье?
– Чушь собачья. Кто это тебе сказал?
– Белинда. В последний раз, когда приходила отдать распоряжения к празднику.
– И ты поверил? Но ты же знаешь меня! Я не стал бы работать на нее, даже если бы мне нужна была работа – а она мне не нужна. У меня есть моя мануфактура, самое прибыльное дельце в Танфере. Тебе просто понадобился повод выплеснуть свою желчь.
– Она говорила очень убедительно.
Дотс рассматривал меня еще какое-то время. Его с его парнями мучила какая-то серьезная проблема. Никто не хотел дружить с любимым сыном мамочки Гаррет.
– Давай вываливай, Морли. Что у тебя тут стряслось?
– Я и так не жду ничего хорошего от этого праздника. А тут еще ты, предположительно Белиндин главный жеребец, подходишь через каких-нибудь десять минут после того, как твоя милашка дает нам знать, что все дело вообще будет проходить не здесь! «Пальмы» будут только поставлять блюда, а само мероприятие состоится в Уайтфилд-холле. Потому что мой ресторан, видите ли, недостаточно велик! Слишком много людей в этом мире хотят засвидетельствовать свое почтение Большому Боссу.
– Никогда не слышал о б Уайтфилд-холле. Это не тот ли мемориальный зал для ветеранов, что был учрежден в память о Войне за выбитый зуб Коди Бирна?
Во времена Империи в Каренте велось множество маленьких войн по совершенно пустячным поводам. Потом мы повзрослели и стали настоящим королевством, после чего затеяли одну большую войну, которая и длилась на протяжении последних ста лет, – ту самую, в которой участвовал я. Наряду со всеми известными мне людьми мужского пола, включая моего брата, и отца, и деда, и отца и деда моего прадеда, и всех их родных, двоюродных и троюродных братьев, а также побочных отпрысков.
На настоящий момент смертоубийство закончилось; впрочем, теперешний мир во многом был еще хуже прежней войны.
– Я ничего не знаю о ваших войнах, – отвечал Дотс.
Кстати, здесь он сказал истинную правду: будучи наполовину темным эльфом, он пользовался некоторыми послаблениями относительно человеческих законов – например, того, который касается всеобщего призыва. И вообще на человеческую историю ему начхать. Он редко вспоминает даже о прошедшей неделе – за исключением тех случаев, когда прошедшая неделя подкрадывается к нему сзади и шарахает по затылку…