– Что случилось, Фаруэлл? – осведомился Дек раз. – Уже идете ко дну? Черт побери, да ведь нам еще четыре или пять часов ходьбы до темноты.
– Стойте… – проговорил Фаруэлл заплетающимся языком. – Я должен остановиться… Мне нужна вода, Декраз… Мне обязательно нужно попить. – Он стоял раскачиваясь, глядя глубоко запавшими глазами.
Декраз ответил ему широкой улыбкой. Ситуация достигла той точки, когда золото, в общем, ничего для него уже не значило. Главным было преимущество. Положение лидера и подчиненного, диктуемое теперь не умственным превосходством, а чем-то гораздо более простым. Он стоял над Фаруэллом, упиваясь агонией этого человека.
– У меня осталось еще с четверть фляги, Фаруэлл, – сказал он. Подняв флягу, он встряхнул ее, потом отпил несколько глотков. – Ох, хорошо! – сказал он, и вода сочилась у него из уголков рта. – Ох, как здорово!
Фаруэлл протянул трясущуюся руку.
– Прошу вас, Декраз, – едва выговорил он потрескавшимися губами, с трудом выталкивая распухшим язы ком непокорные, изувеченные слова. – Прошу вас, помогите мне…
Декраз демонстративно поднял флягу.
– Стоимость обмена несколько изменилась сегодня в полдень, мистер Фаруэлл. Теперь за один глоток – два слитка.
У Фаруэлла подогнулись ноги, и он рухнул на колени. Медленно, с болью снял он с шеи рюкзак и неимоверным усилием выбросил из него два золотых слитка. Осталось четыре. Он был не в состоянии поднять оба сразу одной рукой, и кончилось тем, что стал толкать их по песку тому, другому. Декраз легко поднял их и положил в свой рюкзак. Под тяжестью слитков рюкзак треснул, но Декраза это не озаботило. Он перевел взгляд на лицо Фаруэлла. В глубине этих усталых глаз он увидел ненависть, и, странное дело, это ему польстило.
Ночь они проспали, а в семь утра снова тронулись в путь. Выносливость Декраза не изменилась ничуть, и он сознательно взял темп, слишком быстрый для Фаруэлла, который шаткой походкой, спотыкаясь, брел за ним. Несколько раз Декраз останавливался и с ухмылкой глядел через плечо. Дважды он прикладывался к фляге, не отрываясь от нее, красуясь, выставляя напоказ утоление, пока Фаруэлл не догонял его. Тогда он завинчивал колпачок и спешил вперед.
Фаруэлл стал похож на привидение – мертвые, потерявшие блеск глаза на грязном, запорошенном песком лице, губы и кожа потрескавшиеся, словно древний пергамент.
В полдень солнце огромным куском огня пламенело над головой. Фаруэлл внезапно побелел и упал на колени. Декраз подождал было его, но вскоре понял, что на этот раз старику не подняться. Он подошел к нему и толкнул ногой.