Судья Уэда повернулся к девушке.
– Что ты можешь сказать в свое оправдание?
– Я ничего такого не делала, – понурившись, проговорила Хару вполголоса, но вполне внятно.
– Объясни, чего именно ты не делала, – сказал Уэда.
– Не убивала господина Ояму.
– А что насчет женщины и ребенка?
– Их я тоже не трогала, – ответила Хару, и Рэйко увидела, что она трепещет от страха.
– Ты подожгла хижину? – задал вопрос судья.
– Нет, господин.
Судью, похоже, не тронула болезненная сосредоточенность Хару.
– Против тебя слишком много улик, – строго сказал он, – и тебе придется их опровергнуть, чтобы доказать свою невиновность. Начнем с гибели твоего мужа. Это ты подожгла его дом?
– Нет, господин. – Хару всхлипнула, роняя слезы.
Рэйко видела, как Сано неодобрительно поджал губы, в то время как ее отец оставался непоколебим.
– Ходила ли ты к хижине в ночь перед пожаром? – спросил он.
– Нет, господин.
– Тогда как вышло, что тебя там нашли?
– Не знаю.
– Что ты делала накануне?
– Не помню.
Рэйко слушала, расстраиваясь все больше. Похоже, Хару затянула старую песню, которой когда-то не поверил Сано и едва ли поверят в суде. Сейчас она была убеждена как никогда, что Хару скрывает правду о преступлениях. Как бы ей хотелось, чтобы она одумалась и не потеряла последний шанс оправдать себя из-за боязни раскрыть чью-то тайну!
Судья Уэда пристально посмотрел на нее.
– Если ты ждешь, что я поверю твоим словам, объясни, каким образом ты очутилась у хижины, где в ту ночь погибли трое!
Хару съежилась и тряхнула головой. Рэйко наблюдала за ней в испуге и недоумении. Должна же она представлять, как жалки ее ответы! Неужели она скрывает нечто такое, что выдаст ее с головой?
– Это все, что ты можешь сказать? – спросил судья.
– Я не знаю, как попала туда, – пробормотала Хару. – Я не поджигала... и никого не убивала.
Уэда нахмурился, явно сопоставляя услышанное от обеих сторон. Сердце у Рэйко чуть не выскакивало из груди – она надеялась, что отец заметит недостаток обвинительных улик, и вместе с тем боялась, что Хару не заслуживает оправдания.
Наконец судья произнес:
– Готовьтесь услышать мое решение.
"И обжалованию оно не подлежит, – спохватилась Рэйко, – даже если справедливость не восторжествует". Она вдруг поняла, что не может просто сидеть и смотреть.
– Прошу прощения! – выпалила Рэйко.
Все так и застыли, не веря своим глазам: женщина... прерывает заседание суда! Рэйко же, никогда не выступавшая перед собранием, растерялась.
– Что такое? – Судя по ледяным нотам в голосе судьи, только очень веская причина могла оправдать подобную вольность.