Потом монотонный гул сменился гомоном болтовни. В дверях показался священник.
– Мне хотелось бы побеседовать с послушниками, – сказал ему Сано.
– Разумеется, – ответил священник. – Сейчас мы обедаем. Не желаете присоединиться?
На улицу тут же высыпала ватага парней в одинаковых полотняных робах. Были среди них и подростки, и юноши лет двадцати. Они расселись на террасе и, когда Сано представился, принялись с интересом его разглядывать. Сано отметил их бодрый вид, ясные глаза и здоровый румянец. Служки раздали обед. Горячая лапша со свежими овощами приятно удивила Сано.
– Хорошо вам живется? – спросил он сидящих поблизости юношей.
– Да, господин! – воскликнули с улыбкой те, у кого рот не был занят едой.
Увидев, что священник исчез, Сано обратился к послушникам:
– Расскажите-ка о своем распорядке дня.
Ему ответил подросток с продолговатым лицом:
– На заре мы встаем и молимся. Потом нам приносят завтрак.
– После этого мы прибираемся, – вставил крепкий юнец лет двадцати. – До обеда священники преподают нам истинное учение. Потом мы едим.
– Здесь всегда так кормят?
– Еще дают рис, рыбу, яйца и фрукты с соленьями.
Другие послушники принялись наперебой добавлять:
– После обеда нам разрешают час поиграть, и до ужина мы снова учимся.
– Потом идем мыться.
– На закате опять молимся.
– А дальше расходимся спать.
"Как будто разумное расписание, – подумал Сано. – Почти такое же, как в других монашеских орденах".
– А что делают с нарушителями?
Послушники усмехнулись, оборачиваясь на плотного коротышку с внешностью откровенного задиры.
Тот ответил:
– Нас отчитывает священник, объясняет, к чему приводят ошибки. Потом оставляет одних для медитации.
– И что, вас не порют? – спросил Сано.
Ответом ему были озадаченные взгляды и возгласы отрицания.
– А если бы вам стало плохо здесь и захотелось уйти?
Судя по недоуменному ропоту, послушники едва ли считали такое возможным.
– Сначала я скучал по своей семье, – отозвался задира, – и сказал священникам, что хочу домой. Они отослали меня туда, но я быстро вернулся. Несколько дней чистки рыбы в отцовской лавке меня кое-чему научили.
Несомненно, он находился здесь по своей воле, а не по принуждению. Казалось, за послушниками даже не следят и те могут ходить где заблагорассудится.
– Нет ли среди вас некоего Истинного Благочестия? – спросил Сано.
Юноши помотали головами.
– Иначе Мори Гогэна, – добавил следователь, назвав настоящее, по словам Рэйко, имя монаха.
То, что оно оставило послушников равнодушными, дало Сано новый повод усомниться в истории Рэйко. Если такого монаха не существует, кого же тогда она встретила?