– Что ни день – сплошная скука, – пожаловалась она Рэйко. – А с тобой я наконец-то развеюсь. – Кэйсо-ин дала знак служанке, и та налила Рэйко чаю. – Вот, освежись-ка с дороги.
– Благодарю, – ответила Рэйко, радуясь приветливости старой госпожи. Она и раньше посещала ее, но непременно по приглашению, и потому боялась, как бы не оскорбить мать повелителя Сано.
– Уже и не вспомню, когда в последний раз виделись. – Кэйсо-ин уселась поудобнее, предвкушая интересную беседу. Тихо лилась музыка, Мидори и прочие хранили почтительное молчание. – Чем ты занималась все это время?
– Растила сына, – ответила Рэйко. – Сейчас ему полтора года, и я от него почти не отхожу.
– Помню, каким был мой сын в этом возрасте, – ностальгически произнесла Кэйсо-ин. – Он так любил свою мамочку, что не выносил и минутной разлуки. Такой был послушный и исполнительный...
"И с тех пор почти не изменился", – подумала Рэйко. В государственных делах сёгун полагался на материнские советы, и госпожа Кэйсо-ин, таким образом, была одной из влиятельнейших персон в бакуфу. Одним своим словом она могла возвысить чиновника или же погубить. К счастью, Сано завоевал ее благосклонность, а сегодня ею рассчитывала заручиться и Рэйко.
– Как твое здоровье? – спросила Кэйсо-ин. – Молока хватает? Хм, с фигурой, я вижу, все ладно. – Развязно хохотнув, она добавила: – Могу поспорить, вы с мужем верны супружескому долгу.
Рэйко кивнула, покраснев от смущения. Что за вопросы у этой женщины – никакой деликатности!
– Сядь поближе, дай тебя как следует рассмотреть, – сказала Кэйсо-ин. Рэйко подчинилась. Госпожа придирчиво оглядела молодую женщину, затем изрекла: – Материнство пошло тебе на пользу. – Ее глаза загорелись живым интересом. – Ты прямо-таки расцвела.
– Тысяча благодарностей за столь незаслуженную похвалу, – вежливо ответила Рэйко. – Я-то знаю, что выгляжу ужасно.
– Ну-ну, не скромничай. – Кэйсо-ин приторно улыбнулась. – Расскажи-ка лучше, что нового у сёсакан-самы.
– Он расследует пожар и убийства в храме Черного Лотоса, – ответила Рэйко, подводя разговор к интересующей ее теме.
– Одно слово – мужчины, – фыркнула Кэйсо-ин. Затем она затянулась, выпустила струю дыма и сипло закашлялась, тряся головой. – Вечно в делах. Представь себе, священник Рюко куда-то уехал и бросил меня на целый день в одиночестве!
Этот Рюко был духовным наставником и любовником госпожи Кэйсо-ин. Похоже, именно его внезапный отъезд вызвал у нее приступ желчности. Теперь она сидела, обмахиваясь шелковым веером, то и дело подмигивая из-за него Рэйко.